|
К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина» |
Сменить цвет |
Зачем этот курс?
А чтоб был:-)
Данный курс рассчитан на слушателей случайно или чудом знакомых с соционикой — типологией А. Аугустинавичуте.
После некоторого знакомства с соционикой у читателя соответствующей литературы и слушателей возникает такое впечатление, что данная типология, казалось бы универсальная, в ряде совершенно одинаковых ситуаций работает существенно по-разному. Сразу напрашивается вопрос: Или с соционикой — плохо, или есть закономерности, которые выходят за рамки предложенной модели и нечего с помощью соционики искать на них ответ.
Слушатели лекций засыпают преподавателя такими вопросами: Как же так, он мой контролер (ревизор), но у меня с ним куда лучше отношения, чем с моим дополнением? Почему иной «Штирлиц» (ЛСЭ) активирует меня на полезную деятельность, а другой, такой же ЛСЭ раздражает и погружает в депрессию? Почему две «Гюги»(ЭСЭ) так не похожи друг на друга, а двое Дон-Кихотов повторяют все вплоть до детских заболеваний, до жестов и любимого крема для кожи лица? Почему я, как логик, не выношу математики? И так далее…
Чтобы отвечать на вопросы такого рода, необходимо рассмотреть под какие информационные зонтики собираются ТИМы, вне зависимости от соционических предпочтений в аспектах и отношениях.
На такие вопросы отвечает теория менталитетов, которая опирается на понятия: убеждение, идентичность, импринт, эволюция социальных систем.
Существуют множество пространственных моделей психики. Сюда относятся все типологии: соционика, типология Личко, Кречмера и пр., теория менталитетов. Такие модели рассматривают ситуацию «сейчас и здесь», иногда дискретно окунаясь в область «когда-то раньше» или «в будущем, вероятно…». С течением времени, с периодизацией жизни, с изменением в типах, ТИМах и просто в личностях связаны временн ы е модели. Одной из удачных для изложения является психоисторическая модель Лири-Уилсона.
На базе этой модели будет весьма соблазнительно рассмотреть и соционику и теорию менталитетов, как плоскости сквозь которые проходит временная ось( периодизация жизни).
При этом обозначим соционический ТИМ, как проекцию личности на социум, а менталитет, как проекцию социума в разрезе его истории на личность.
В рассмотрении мы будем также пользоваться периодизацией жизни по М.Асориной.
Теория менталитета в первой ее редакции была сформулирована Сергеем Переслегиным для внутреннего пользования, как некое социальное (внешнее) добавление к личностной ( внутренней) соционике с целью классификации конфликтных ситуаций в сфере делового общения.
Был сформулирован тезис о том, что в массе своей люди надевают определенные социальные маски и взаимодействуют со «своими» масками и отвергают «чужие». Эти маски представляют собой совокупные убеждения человека о том, как должен быть устроен микросоциум, в который он попал, будь то государственная служба, общественная баня или терапевтическая группа.
Интимные, соционические фильтры своей психики при деловом (социальном) общении человек может и не задействовать. Таким образом, в некоторых социальных группах соционическое взаимодействие может оказаться на вторых ролях.
Пусть коэффициент интеллектуальности (IQ) человека определяет величину действительной части информационного сопротивления психики человека, то есть, эффективность данной личности, как информационного усилителя. (Сколько у меня есть силы, ума, эмоций, времени:-)
Тогда Тип информационного метаболизма (ТИМ) определяет величину комплексной части информационного сопротивления, (то есть, каким образом данная личность поворачивает в аспектном пространстве вектор, обозначающий приходящую информацию). (Как я со всем этим обращаюсь? Что игнорирую, что использую, прежде всего)
Вместе эти параметры характеризуют особенности работы вычислительной системы, называемой «мозг»: «тактовую частоту», приоритетную «входную информацию», приоритетную «выходную информацию», возможные ошибки и пр. Иными словами, это «hardware» психики: то, что для системы «человек» играет ту же роль, что аппаратное обеспечение в системе «компьютер». То есть на «хорошем» железе можно и работать и играть и слушать музыку и быстро качать почту и наполнить свою информационную жизнь всякими удобными примочками.
Насколько можно судить, ТИМ и уровень интеллекта человека определяются в момент его рождения (рассуждая осторожнее, скажем: в течение первого года жизни).
Разумно предположить, что после того, как сформированы «аппаратные средства» и загружена «операционная система», под действием информации, приходящей к личности из внешнего мира, под давлением структурных противоречий психики начинает формироваться «программное обеспечение» — software психики.
Назовем это программное обеспечение менталитетом психики.
Менталитет включает в себя систему ценностей и целей данной личности в рамках характерных для нее наборов убеждений.
Менталитет формируется в результате индукционного воздействия на человека внешнего мира. Основными факторами определяющими тип менталитета являются (в нисходящем порядке):
Особенности менталитета человека наиболее ярко проявляются в стрессовых ситуациях, когда возникает «конфликт целей». (См. например, Г. Каттнер «Механическое эго»: « — Ты трогать моя подруга, — заревел питекантропоообразный мистер Мартин, теряя всякую связь с ХХ веком, — Я — убивать!»)
Интересны также те случаи когда, при нейтральной теме два закадычных друга попадают в конфликт по абстрактному поводу (например, взгляду на развитие авиационных двигателей) расходятся и никогда не желают более иметь друг с другом дело.
Теория менталитетов, соционика и психоанализ разделены в функциональном пространстве. Соционика отвечает на вопрос об особенностях мышления личности безотносительно к предмету этого мышления. Психоанализ освещает источники психического развития. Модель менталитетов занимается сознательной (в отличие от психоанализа) деятельностью людей, их взаимодействием с большими социальными группами (в отличие от соционики, работающей, как правило, с парными взаимодействиями или микрогруппами).
Происхождение ментального расслоения сознания связано, по-видимому, со стратификацией европейской цивилизации.
При анализе мемуарной и художественной литературы, при изучении биографий выдающихся личностей, при наблюдении окружающих людей удалось выделить четыре основных менталитета: варварский, аристократический, интельский, буржуазный. (Аналогичные ментальности выделяются и при стратификационном анализе.)
Варварский менталитет является древнейшим. Насколько можно судить, он связан с эпохой распада родо-племенных отношений (для Европы — эпоха великого переселения народов, менталитет которой отражен, например, в скандинавском эпосе).
Для психики « варвара » характерно:
С социальной точки зрения «варвар», как правило, отождествляет себя с микрогруппой, в роли которой может выступать семья, компания друзей, коллектив единомышленников. Угроза данной микрогруппе воспринимается, как личная, и вызывает однозначный отклик: «Я — убивать!». Варвары могут как произвольно менять усвоенные в детстве философские и религиозные убеждения, так и оставаться им верными.
Суть дело в том, что они не относятся к столь абстрактным категориям серьезно.
С религиозной точки зрения варвары, как правило, язычники (которые могут называть себя христианами, буддистами, атеистами и пр.) С политической точки зрения поддерживают киплинговскую концепцию «хладное железо властвует над всем». Примерами «варваров» могут служить: в литературе Конан-варвар, герой произведений Говарда, среди политических деятелей — Бисмарк, Черчилль, старый форсайт Суизин из «Саги о форсайтах» Дж. Голсуорси.
Формирование аристократического менталитета связано с образованием «варварских королевств» и генезисом феодализма в Европе. Этот менталитет отражен в «Песни о Роланде», в кельтских сказаниях, Артуровском цикле, во многих произведениях жанра фэнтези.
Для психики аристократа характерно:
Социально аристократ всегда одинок: максимальная группа, с которой он себя отождествляет, это семья (вернее дети) и то далеко не всегда (См. например, «Железного зверя» С. Иванова: «Для Тигра существует только он. В крайнем случае — еще его тигрята»).
Характерное свойство характера аристократа — верность (друзьям, убеждениям и пр.) вытекающая не столько из высокой нравственности, сколько из боязни показаться слабым и зависимым.
Строго говоря, аристократ может изменить победителю, но он не изменит побежденному. (Хотя бы из опасения, что другие могут считать побудительной причиной смены убеждений страх.)
Аристократы, как правило, не исповедуют христианство протестантского толка или буддизм. В остальном, их религиозность может быть любой, допускающей личную верность Богу (богам). Политически, аристократы тяготеют, естественно, к аристократической форме правления. Независимо от того, в какой социальной структуре они функционируют, они мыслят свое социальное положение в рамках системы вассалитета с личной преданностью сюзерену.
Примерами аристократов могут служить Бенджамин Дизраэли — долгое время считавшийся лицом Великобритании, герой А. Дюма — Атос. Все прочие исторические и литературные герои, которые руководствовались убеждениями типа «Королем быть не могу — герцогом не желаю».
Интельский менталитет формировался на стыке позднего феодализма и эпохи Возрождения. Социум при этом находится на более высокой ступени развития, нежели при формировании варварского или аристократического менталитета. Уровень жизни выше, выше и уровень физической безопасности. Соответственно, ниже требования к жизнестойкости личности. Эпоха характеризуется нарастанием в обществе идеологической борьбы в современном смысле этого слова. Источником ее было противостояние замкнутой церковной иерархии, обладающей монополией на толкование священных текстов, и образованными людьми, к этой иерархии не относящимися. Следствием данного конфликта оказалось, в частности, создание универсальных религиозно-идеологических доктрин (вылившихся двумя столетиями позже в реформацию и контрреформацию), специфических духовных орденов (иезуиты), суда инквизиции. В той же мере конфликт способствовал возрастанию роли университетов, созданию зачатков системы образования, развитию светской науки.
В сущности, обе противоборствующие стороны требовали абсолютной духовной власти и разрабатывали для этого необходимые инструменты. Их опыт был использован в первой четверти ХХ века при конструировании тоталитарных режимов, многие негативные стороны которых связаны с преобладанием «недуализированного» интельского менталитета.
Интельский менталитет характеризуется:
Интель, как правило, отождествляет себя с идеологической системой (не обязательно, господствующей), проповедником, разработчиком и защитником которой он является. Соответственно, интель всегда входит в значительную по величине социальную группу. Он не отличается верностью по отношению к отдельным людям (в том числе — и членам данной группы), но сохраняет верность группе в целом: ценностям, в ней принятым. Обычно, эта верность сохраняется даже под сильным давлением. Интели, как правило, христиане или атеисты.
Политически — стремятся к замкнутым пирамидальным социальным системам, таким как университеты, научные общества, храмы, монастыри, разведывательные и контрразведывательные органы. Примеров интелей более всего в бывшем Советском Союзе, где идея в значительной степени давлена над телом и душой человека, таков И. Сталин, Д. Гранин, А. Карпов, В. Путин и несть им числа во всех сферах науки и жизни.
Буржуазный менталитет является наиболее молодым. Его формирование относится к ХVI-ХVII векам и связано с реформацией и распространением протестантизма. Особенностями менталитета являются:
Буржуа отождествляет себя с экономической системой и «своим» социальным слоем. Не отличается верностью друзьям и близким, и, по-видимому, вообще верностью, что не мешает ему защищать традиционные ценности, такие, как религия, семья, мораль, веря при этом в свою искренность. Буржуа чаще всего тяготеют к протестантской религии. Политически стремятся к демократии американского или французского образца.
Примерами буржуа можно считать многих героев Джека Лондона. К этому же типу ментальности относится Дж. Мейджер, М. Горбачев, Д. Эйзенхауэр, Ш. Де-Голль, современный клан молодых российских менеджеров, Форсайты из романов Дж. Голсуорси, как образ английской буржуазии, некоторая часть российского финансового бизнеса.
Четыре распространенных менталитета «искушают» каждого ребенка, который проходит в своем развитии все стадии развития человеческого общества и что-то во взрослом возрасте становится его основным, декларируемым менталитетом.
На первый год жизни (биовыживательный контур по Лири-Уилсону) падает завоевание ребенком базового доверия к жизни или бесплатное получение оного. ТИМ ребенка формируется равновероятно любой, так экстравертом может быть ребенок, обласканный вниманием круглый день, кроме сна, и ребенок, у которого закрывают простынкой кроватку, чтоб засыпал самостоятельно и сам играл в погремушки. Первый отзеркаливает благополучие своего бытия, второй компенсирует недостаток внимания. Обе стратегии эволюции равновероятны. Другое дело, что во втором случае и экстраверт, и интроверт, воспитывающий себя сам будет более нервным, хилым, неуверенным ребенком, нежели его счастливый собрат, который получил заряд «Я — пуп земли» в своей жизни до года.
В этот период формируется импринт варварского менталитета .
Убеждения этого менталитета: «Хочешь — добьешься!»; «Единственный закон, который всегда был есть и будет, это закон силы»; «На сердитых воду возят!», «Вселенная ко мне дружественна!», «Вся жизнь борьба!», «Смерть всегда стоит за спиной», «Лучшее оружие и лучшую женщину — мне!», «Личная месть — справедлива», «Люди делятся на сильный и слабых», «Женщина может быть слабым — мужчина — нет», «Я добр, когда я сыт», «Кто до смерти работает до полусмерти пьет», «Деньги — ничто», «Настоящий человек всю жизнь занят войной и любовью» и т.д.
Второй год (территориально-эмоциональный контур Лири — Уилсона) условно называют освоением территории, это анальный контур, это первое манипулирование пространством, это свобода обращаться со своей потребностью «пометить территорию». Это беда для слишком строгих родителей озабоченных сверх меры горшком ребенка и создание комплексов неестественного поведения на всю жизнь. Это первое «Я — сам» , после годовалого «Я — есть» . Если в конце второго года разрешить ребенку самому завязывать ботинки, то он будет в садике, в свои три года спокойно, умело, самостоятельно одеваться целиком, как взрослый, а если говорить: «Я тороплюсь, давай я помогу!», — то в девять лет он испугается сделать что-то новое, что ему под силу, но не принято и никто не велел.
В этот период формируется аристократический менталитет: я силой своего Духа (Воли) заставлю мир людей мне подчиниться. Я могу! Я имею право! Я ничем не хуже взрослых (на архитипическом плане это воспринимается: «Я ничем не хуже Бога или Короля!»)
Убеждения этого контура: «Все люди делятся на Людей и быдло!», «Из грязи в князи не попадают, запах — выдает!», «С высоты моего положения я не вижу разницы между королем и Вами!», «Королем быть не могу — герцогом не желаю!», «Лучше достойно умереть, чем так жить!», «Этот поступок не достоин мужчины!», «Ты не смеешь выпрашивать его любви!», «Это мой долг!», «Не спас честь — нечего печься о жизни!»
Аристократы уважают варваров на войне и снисходительны к ним в мире, считают, что общением с ними оказывают им честь. Аристократы считают варваров детьми. Когда-то своими криками: «Уйдите! Я — сам!» аристократы испугали и подчинили себе варваров.
Третий год ( семантический, времясвязывающий контур Лири — Уилсона) — время называть мир словами, обозначать реальность, связывать слова в предложения и формулировать свои ощущения и чувства на языке символов. Вместо «больно-приятно» формируется «интересно». Как устроено? Как называется? Зачем? Почему? Идет процесс познания мира, выстраивание картины и логики развития. Дети, научившиеся повторять за взрослыми или выдавать логические умозаключения вызывают удивление, одобрение, восхищение. Это может закрепиться, как ценность: «Главное — прослыть умным!», «Главное — во всем разобраться!», «Если ты умеешь умозаключать — тебя будут любить!». В десятилетнем возрасте эти дети становятся маленькими иезуитами, наблюдая за ошибками взрослых, подстерегая их чувства и даже подчиняя их себе безупречной логикой. Они часто безучастны к проявлению чужих эмоций и прекрасно себя чувствуют в понятиях и формулах, в строгом режиме, со взрослыми нежели в общении со сверстниками в подвижных играх. Их волнуют парадоксы их собственного ума, тело отстает и приходится всячески изощряться, чтобы охранить его от ран, а душу от страданий. Это подобные умники изобрели принцип айкидо — не попадай в опасные, рискованные ситуации. Варвару и аристократу такой принцип чужд.
Убеждения этого контура: «На слова должно отвечать словами!»; «Государство должно охранять мое здоровье и жизнь!», «Дайте мне спокойно работать!», «Только ученый, образованный, умный человек достоин каких-то благ и возможностей!», «Необходимо строго соблюдать протоколы общения!», «Нечего позволять людям навешивать на Вас их проблемы!», «Я защищаю свои убеждения, как свою жизнь, потому что мы цивилизованные люди и сознание, а не тело — есть поле битвы!», «Я ненавижу дикость и произвол!», «Задача человека подняться над своей животной природой!»
Интель опасается как варвара, так и аристократа, их силы и их «хаоса» ( произвола). К аристократу интель относится с примесью некой зависти, граничащей с уважением. Дело в том, что и интель и аристократ могут защищать заведомо абстрактные убеждения. Разница лишь в том, что аристократ может за них умереть, а интель отступит и будет потом писать о необразованности, дикости и примитивности людей в СМИ.
Четвертый уровень (социополовой по Лири-Уилсону) начинается вместе с периодом социализации, или в 5-8 лет в детском саду, в активных играх на детской площадке, или в школе.
Уровень интереса к миру, природе сужается до интереса и приспособленности к общественным отношениям, не кем быть, но кем казаться. Тот, кто освоил знаки и отделил голову от тела, еще легче отделяет процесс приобретения от процесса мышления. «Нельзя, но за деньги — можно!», «Нельзя, но Этому — можно!» — набор буржуазных приоритетов в период формирования «новых русских». Или «все равны — пока в школе», «машина пусть стоит за поворотом, ни к чему привлекать внимание!» — рассуждают родители в устойчивом буржуазном обществе. В 4-5 лет ребенок начинает копить деньги, иногда даже прятать еду, причем совсем не обязательно растет при этом в бедной семье. На этом уровне формируется чувство собственности.
Убеждения данного контура «Не смей трогать мои вещи!», «Осторожность прежде всего!», «Копейка рубль бережет!», «Все продается, но за разные деньги!», «Любовь — это болезнь!», «Каждый может выбиться в люди и иметь крепкий дом!», «Мы в важные очень не лезем, но все же нам счастье дано — дворы у нас крыты железом, у каждого сад и гумно», «Этот шаромыжник тебе не пара!», «Свои внешним видом он демонстрирует неуважение к обществу!», «Не научился подчиняться — не научишься руководить!», «Необходимо водить знакомство с нужными людьми!»
Буржуа сотрудничает с интелями, жалея их за неумение жить и потреблять, но раздражается от бесчисленных обсуждений и опасений интеля, которые идут в ущерб делу накопительства. Буржуа боится варваров, которые могут экспроприировать деньги, и ненавидит аристократов, которые презирают Бога капитала. Аристократов и интелей буржуа не может понять.
«Чистые» менталитеты являются исключением. Как правило, при формировании личности смешиваются самые разные влияния и создаются «композитные менталитеты».
Строго говоря, все смешанные типы менее стабильны, нежели чистые (связанно это с тем, что целевые установки разных ментальностей не могут быть совмещены в рамках одной личности).
Соответственно, «смешанные ментальности» менее жизнестойки, но зато они динамичнее, их психическое развитие происходит быстрее, чем у «чистых» типов.
Наиболее неустойчивым сочетанием являются ментальности буржуа и аристократа, чьи ценности прямо противоположны.
Взаимодействие разных типов менталитета всегда есть проявление идентичности, т.е. демонстрация тех убеждений, которые человек готов отстаивать во что бы то ни стало.
Поскольку сам по себе менталитет формируется индукционным путем, он неизбежно стремится индуцировать свою структуру (ценности, приоритеты и пр.) в окружающий мир. Поскольку менталитет (если уж он сформировался) представляет собой связанную самосогласованную устойчивую в смысле Ле-Шателье систему, то есть — типичный эгоцикл, человек абсолютно убежден в «правильности» парадигм своей ментальности. Если проводить аналогию с соционикой, то можно сказать, что менталитет обладает свойствами сразу и первой, и второй функции: человек крайне негативно реагирует на критику и даже простое сомнение (реакция первой функции) и при этом стремится воздействовать на окружающих, подчиняя их менталитет своему (реакция второй функции). Понятно, что такое поведение провоцирует конфликт.
С точки зрения аристократа буржуа прежде всего бесчестен, затем — скуп и скучен. Кроме того, он труслив и не отличается волей. Аристократ согласен признать за ним трудолюбие, бережливость, религиозность, но эти качества он не считает достоинствами.
С точки зрения буржуа аристократ глуп, надменен (не имея на то ни малейшего основания, т.е. денег), расточителен, претенциозен, властолюбив. Буржуа признает приверженность аристократа закону чести, но не считает это достоинством и опасается таких защитников — лучше оплатить охранника.
C точки зрения варвара интель — бесчеловечен. Его интеллект, который варвар признает, — интеллект уэллсовского марсианина, воплощение рациональности, но не разумности. Все эти формулы ни к чему, когда ушла жена, нечего есть, нет команды с которой идти в бой! К тому же варвара раздражает в интеле закомплексованность, трусость, жестокость. Этих рыцарей за письменным столом он насмотрелся в сражениях — мрут как мухи.
С точки зрения интеля варвар опять-таки бесчеловечен. Он жесток, глуп, ориентируется на силу. Он — сладострастное животное, не понимающее сути познания истины, не способное оценить служение идеалу. Он враг нормального общественного устройства, в котором всегда есть место спокойному созерцанию и выстраиванию своего маленького защищенного мирка. Он же наблюдательный пункт.
Как следствие, типы со смешанной аристократическо-буржуазной и варварско-интельской ментальностью внутренне противоречивы и крайне нестабильны. Для них вероятны все формы психических расстройств: от признаковых комплексов до шизофрении.
Люди, которые унаследовали от родителей такой коктейль в конце концов выбирают одну из моделей поведения, другую игнорируют и она бледной тенью забитой в уголок Души субличности постоянно напоминает изнутри человеку, кем он мог бы быть и не стал.
Наименее конфликтными являются взаимодействия «варвар — аристократ» и «интель — буржуа». (Совпадение взглядов на роль личности и массы)
Слабо конфликтными являются взаимодействия «ментальных зеркальников» (например, аристократа с оттенком варвара и варвара с оттенком аристократа). Вообще, создавая коллектив, следует стремиться к тому, чтобы по крайней мере одна составляющая менталитета совпадала у всех его членов. На этой основе можно создавать общегрупповые ценности и совместный эгрегор.
(Дж. Голсуорси «Сага о Форсайтах», стр. 242-243)
Инт. — Форсайт, — ответил молодой Джулиан, — не такое уж редкостное животное. Наш клуб насчитывает их сотнями. Сотни Форсайтов ходят по улицам; их встречаешь на каждом шагу. (Обращаем внимание, что интель анализирует и обобщает факты, он интересуется тем, что происходит в реальном мире но «Форсайт» для него абстрактная фигура)
Ар. — А разрешите поинтересоваться, как их распознают? — спросил Босини. (Аристократ интересуется калибровкой, куда же будет отнесен он сам?)
Инт. — По их чувству собственности. Форсайт смотрит на вещи с практической — я бы сказал, здравой точки зрения, а практическая точка зрения покоится на чувстве собственности. Форсайт, как вы сами, вероятно заметили, никому и ничему не отдает себя целиком. (Интель повторяется, определяет понятия, говорит длинно, вроде как бы истину ищет…)
Ар. — Вы шутите? (Аристократ взаимодействует резко, ставит на вид, желает утвердиться словом за счет собеседника, противопоставляя ему свою волю или свою эмоцию)
Инт. — Да, нет. Мне, как Форсайту, следовало бы молчать, но я полукровка а вот в Вас уж никто не ошибется. Между вами и мной такая же разница, как между мной и дядей Джеймсом, который является идеальным образцом Форсайта. У него чувство собственности развито до предела, а у Вас его просто нет. Не будь меня посредине, Вы двое казались бы представителями различных пород. Я же промежуточное звено. Все мы, конечно, рабы собственности, вопрос только в степени, но тот, кого я называю Форсайтом, находится в безоговорочном рабстве. Он знает, что ему нужно, умеет к этому подступиться, и то, как он цепляется за любой вид собственности — будь то жены, дома, деньги, репутация, — вот это и есть печать Форсайта. ( Для интеля — его убеждения, ход рассуждений, это очень важно, это более значимо, чем холодный и неустроенный пустой дом)
Ар. — Да, пробормотал Босини. — Вам нужно взять патент на это слово. (Аристократ смеется над правом на слова)
Ар. — Почему вы считаете именно свою родню такой типичной? (Аристократ сомневается в любой выделенности, кроме собственной)
Инт. — Моя родня ответил молодой Джулиан, — ничего особенного собой не представляет, у нее есть свои характерные черточки, как и во всякой другой семье, но зато в них чрезвычайно ярко выражены те два основных свойства, которые изобличают истинного Форсайта, — они никогда ничему не отдаются целиком, не увлекаются, и у них есть «чувство собственности». (Интель имеет отстраненную позицию не только по отношению к другим, но и по отношению к себе, иногда создается впечатление, что свою чувственную жизнь он наблюдает из-за угла)
Ар. Ну, а толстяк, например?
Инт. о варваре:
— Суизин? — спросил молодой Джулиан. — А в Суизине есть что-то первозданное. Город и быт обеспеченного класса не успели его обработать. В Суизине, несмотря на все его джентльменство, сидят вековые традиции и грубая сила фермера. (Интель видит варвара, как Иного, не похожего на буржуа-форсайтов, но тоже чужого, опасного, «неизвестно, кто из них лучше и те и другие схарчат!»)
Ар. — Да, Вы очень метко охарактеризовали своего кузена Сомса, — сказал он вдруг. — Этот уж, наверное, не пустит себе пули в лоб. (Аристократ находящийся во власти чувств к идеалу — Ирэн, жене Сомса, мечтает уничтожить противника в информационном поле, потому что в физическом тот его не воспринимает его за равного)
Инт. Молодой Джулиан испытующе посмотрел на него.
— Да, — сказал он,— это верно. Вот почему с ним приходится считаться. Берегитесь их хватки! Смеяться может всякий, но я не шучу. Не стоит презирать форсайтов; не стоит пренебрегать ими! ( Сейчас ты ошибешься гордец, это опасно, идиот, у тебя не хватит сил, как когда-то не хватило у меня — думает интель об аристократе)
Ар. — Однако вы это сделали?
Инт. — Вы забываете, что я могу за себя постоять, — я ведь тоже Форсайт. Я …бы мало кому посоветовал идти моей дорогой. (А когда дело касается жизни, судьбы он врет, становится в позу, потому что получил не то о чем мечтал, планировал иллюзию, но остались одни слова, поединок с миром буржуа интель не выдерживает, буржуа энергичнее и рациональнее, они вещнее, они опираются на материальный мир и законы, которые его охраняют)
Кровь бросилась к щекам Босини, отхлынула, и на его щеках снова разлилась бледная желтизна.
Ар. — Благодарю Вас, — сказал он — Это чрезвычайно мило с вашей стороны. Но не вы один способны постоять за себя.
Он встал.
…Вид Босини, его измученное лицо и беспокойные глаза, то и дело поднимавшиеся к часам, пробудили в молодом Джулиане жалость, к которой примешивалось странное непреодолимое чувство зависти. (Интель завидует внутренней силе аристократа, которой сам лишен)
В отличие от сложной системы соционических отношений, ментальные отношения различаются лишь оттенками. Все они (за исключением тождественных) представляют собой разную форму конфликта.
Удобно создавать теорию межментального взаимодействия «методом последовательных приближений», который основан на «иерархии времен» формирования менталитетов.
В рамках этой модели выделяются «древние» менталитеты — аристократы и варвары и «современные менталитеты» — интели и буржуа.
В нулевом приближении отношения внутри каждой группы считаются тождественными, отношения между группами — конфликтны.
Как правило, при работе с производственным коллективом нулевого приближения вполне достаточно.
В следующем приближении нетождественные отношения внутри группы рассматриваются, как «конструктивный конфликт». В таком конфликте межментальные противоречия носят «тризовский характер», то есть, существует способ взаимодействия, при котором удовлетворяются требования обеих менталитетов. (Например, идеологическая система интеля может включать в себя такие характерные ценности буржуа, как рациональность и бережливость; «свобода» варвара худо ли плохо ли совместима с «честью» аристократа.)
В рабочем приближении различаются следующие оттенки: полный конфликт (все ценности и устремления противоположны и не могут быть согласованы), личный конфликт (могут быть согласованы социальные, но не личные цели), социальный конфликт (могут быть согласованы личные, но не социальные цели).
| Варвар | Аристократ | Интель | Буржуа | |
| Варвар | Тождество | Конструктивный конфликт | Полный конфликт | Личный конфликт |
| Аристократ | Конструктивный конфликт | Тождество | Социальный конфликт | Полный конфликт |
| Интель | Полный конфликт | Социальный конфликт | Тождество | Конструктивный конфликт |
| Буржуа | Личный конфликт | Полный конфликт | Конструктивный конфликт | Тождество |
Рассмотрим конструктивные конфликты :
Варвар — аристократ, «Я защищаю жизнь, а ты — честь, без защиты жизни честь вряд ли будет в цене», — говорит варвар и они становятся лицом к лицу, аристократ «кривится» от методов варвара, Варвар недоумевает от страданий аристократа, связанных с прошлым или другими людьми, долгами перед родственниками или возлюбленными. У Варвара один ответ «Выживем, будем любимы и прощены!», «Умрем — пусть хоть вороны склюют!». Их конфликт это конфликт методов и поведения, но не конфликт цели, у них вполне может быть общий враг.
Интель — буржуа, — найм на работу, взаимное использование ресурсов, интель бьется за усовершенствование общественного или иного механизма, буржуа — за снижение издержек. Они оба бьются за свой коллективный мир, за влияние на массу, один — с помощью идей, другой с помощью товаров. Они оба объясняются, что были вынуждены предать, а не стреляются на дуэли. Интель считает, что люди должны думать и знать, а буржуа, что они должны бегать, поворачиваться и считать. Это опять не конфликт цели, оба они строят удобное массовое общество и формируют типовое общественное сознание, но методы у них разные: интели — обучают ( интегрируют в свою веру), а буржуа — подкупают и формируют новые потребности и виды деловей активности.
Рассмотрим полные конфликты .
Буржуа — аристократ, непонятны ни цели, ни методы другого. «Куда ты прешь, болван — там пропасть, да еще и мне мешаешь, ну полный кретин» — так думает буржуа об аристократе, который выступает на бизнес-форуме о гибели нации. «Недоумки, зомби, нет ни чести ни совести!» — мысленно отвечает залу аристократ, опуская всех в осознание никчемности этого сборища. Для аристократа буржуазное «Попроси — дадут, в крайнем случае отработаешь!» — не приемлемо. Для буржуа аристократическое «никогда не связывайся с этими делами, даже если прибыль составит 200%!» — не понятно.
Интель — варвар:
— Я познаю мир! (интель-учитель — варвару отцу ученика)
— А я сейчас тебя убью, гаденыш, ты чему научил моих детей, сволочь учительская — слова говорить, вместо дело делать?
И тот и другой взаимно считают, что у другого «Это не жизнь!». Оба по мнению друг друга живут не так и не туда.
Рассмотрим социальные конфликты :
Таков только один: интель-аристократ, более нет перехода в следующую фазу, на данном этапе изучения подобный переход произошел бы на стадии буржуа — Некто из когнитивного, следующего за миром капиталистического накопления и безудержного потребления);
На стадии вырождаются аристократы рождаются интели происходит переход от индивидуальной ответственности к коллективной, от тела и чувства — к образу и тексту. Между ними противоречие «общество мне должно, я ему должен» и «я ничего этим людям не должен и они мне тоже». И аристократ и интель занимаются чем-то странным по крайней мере с позиции варвара, но интель и варвар требуют от общества их окружающего совершенно различного поведения. У них социальный конфликт:
— Вы не смеете так себя вести! (разгневанный интель — высокомерному аристократу)
— Неужто Вы мне запретите это! (насмешливый аристократ — недостойно вспылившему интелю)
Пока оба представителя не знакомы и заняты своим делом, их результаты могут взаимно вызывать интерес и уважение, стоит им встретиться — оба обвинят друг друга в неадекватном поведении в обществе или в неуважении к другим людям.
Рассмотрим личные конфликты :
Таков также один: варвар — буржуа, переход через две фазы развития, отсутствие понимания, «как он так может делать, ведь он же человек». Относительно поведения в обществе у них нет особых разногласий, что буржуа продаст за деньги родного брата, что варвар «возьмет каменный топор войны» за то, чтобы получить «эту женщину», но вот личный конфликт серьезный — варвар нарушает законы, которые охраняет буржуа, буржуа строит стену из предрассудков и рамок, чтобы ограничить активность варвара, они делят власть над миром, свое дикое и цивилизованное «хочу».
Проще всего определить «возраст» менталитета.
Для обоих «древних» менталитетов характерна уверенность в своем физическом здоровье, силе, выносливости. (Уверенность, разумеется, не всегда основана на фактах. Суть дела в том, что варвары и в меньшей степени аристократы априори считают себя людьми здоровыми; болезнь воспринимается ими, как случайность, как нечто временное. И те, и другие, как правило, не озабочены состоянием своего здоровья и редко обращаются к врачу, даже если заболевают. Буржуа и интели априори считают себя нуждающимися в той или иной медицинской помощи. Они озабочены состоянием своего здоровья, причем далеко не всегда обоснованно. Именно для этих ментальностей характерна «боязнь заразы» и фобии по поводу разнообразных болезней: от дифтерии до рака или спида; чрезмерное волнение по поводу состояния окружающей среды.)
В связи с «установкой на здоровье» и характерной демонстративностью «древние» менталитеты выглядят более сенсорными, более объектными, нежели «современные». Они громче и увереннее говорят, занимают больше места в пространстве, заметнее двигаются.
Аристократов проще всего отличить от варваров по социальным ценностям. Аристократ настойчиво подчеркивает свою независимость, исключительность, одиночество. Варвар столь же настойчиво подчеркивает зависимость от микрогруппы (у нас в народе говорят «Живи свободно — умри достойно») Для диагностики можно использовать также признаки «дикость-цивилизованность» («простота-утонченность»), что особенно резко проявляется при удовлетворении биологических потребностей — за столом или в постели.
Интеля и буржуа проще всего различать по политическим ценностям. Буржуа пропагандируют слабое, информационно свободное, демократическое государство. Они высоко ценят право имущественной собственности и более спокойно относятся к собственности интеллектуальной. Интели защищают идею корпоративного государства с системой информационной блокады. Интеллектуальную (информационную) собственность они считают более священной, нежели собственность имущественную. Дополнительным признаком может считаться то, что интели тяготеют к сексуальной, а буржуа — к социальной закомплексованности (иррациональные страхи перед войной, социальными потрясениями, потерей статуса).
После определения базового менталитета рекомендуется исследовать признак «цельность» — «раздвоенность». Для цельных людей («чистые» менталитеты) характерны четкие, акцентуированные признаки ментальности. У них, как правило, мало запаздывание отклика на информационный раздражитель: решение принимается быстро и, будучи принятым, уже не меняется. «Расщепленные» типы слабее проявляют базовую ментальность. Они менее индуктивны. Для них характерны колебания при принятии ментально значимых решений, тем более сильные, чем больше отличается базовый менталитет от оттеночного. Поскольку в их психике больше противоречий, у них больше запаздывание в ассоциативных цепочках.
Было бы удобно выделить четыре основных менталитета соответствующие в основном четырем фазам развития цивилизации и четырем периодам развития личности.
Но концы с концами не сходятся. С чего бы это?,С фазами у нас так: архаичная, традиционная, индустриальная, когнитивная. В традиционной фазе «сидит» так называемое рабовладение и феодализм, которые вроде и отвергнуты современными историками, но нам для классификации полезны весьма:-)
С периодами у нас так: детство, отрочество, юность, зрелость, просветление.С менталитетами у нас так: варвары, аристократы, интели, буржуа, прочие почему-то не названы.
Понятно, что неплохо бы назвать тех, которые уже есть с менталитетами когнитивной фазы, условные «Мушкетоны» старшие, соединившие в себе противоречащие идентичности. (Имеется ввиду произведение А. Дюма «Двадцать лет спустя»)
Назовем носителей таких новых менталитетов, синергетиками, например. Среди этих своеобразных ученых попадается немало свободных от лишних убеждений людей.
Следующий уровень можно назвать аналитиками.
Припишем к периодам развития, уровни Лири-Уилсона и включим эти новенькие менталитеты:
| Варвары | детство | оральный биовыживательный | импринт 1 года развития |
| Аристократы | подростки | анальный территориально-эмоциональный | импринт 2-3 года развития (я — сам) и далее подростковый характер, и пр. чувство собственного достоинства |
| Интели | юность | времясвязывающий семантический | 3-6 лет, включение в социум на уровне слов, обозначение мира |
| Буржуа | взрослость | моральный социополовой | 5-8 лет, включение в социальный институт, общественные табу, коллективные запреты |
| Синергетики | просветление | холистический, нейросоматический | с 7 лет, вместо включения в социальный институт!!! формирование несоциальной картины мира: почему нельзя? Кому нельзя? Кто я? |
Повторяем пройденное: Теория менталитетов — это теория формирования убеждений, которые связаны со старыми и новыми общественными структурами. Те убеждения, которые проявляются при взаимодействии образуют идентичности.
Убеждение это та рамка, которую человек держит для поиска себе подобных, ищет крышу, т.е. ищет тех, кто в детстве, при обстоятельствах, по дурости попал на похожие грабли, и теперь считает что «мужчина должен работать», «нельзя любить двоих», «секс — это главное в жизни», «все женщины истерички», «наука это объективный метод познания мира», «все кругом негодяи», «за труд всегда придет награда», «карму в Россию не завозили» и т.д.
Совпали убеждения — отлично, друзья, сотрудники, чуть копнули глубже, оказалось, что на развитие технических систем смотрим по разному и на то, кому платить за пиво — тоже, ап, — и оказались в конфликте, осталась вооруженная дружба, игра в школу шпионов, конфликтологический протокол, «я тебя уважаю, но!».
Там где ждали изоморфизма картин мира, а края мирового одеяла провисли и не совпали — конфликт воспринимается трагичнее, чем у тех, кто вообще из разных крыш — эти и не надеялись договориться. У них все определено и понятно.
Варвары не имели чувства собственности, они имели чувство голода, жажды, удовольствия, ярости, жажды крови, покоя, наслаждения от взаимодействия с силами природы. Они платили своим телом за невзгоды жизни.
Убеждение: «Вселенная ко мне дружественна!» или «Вся жизнь борьба!»
Территории не хватало, пока варвар спал, нужно было кому-то ее охранять и как-то регулировать других варваров. Появились «аристократы». Дух и вера в собственную уникальность поставила их над людьми и оградила от людей. Они заняли территорию индивидуальной силой, но решили, что сын получит все по праву наследования. Появились сильные эмоции, первая провокация богов — я имею право быть пусть не сильнейшим, но мой идеал лучше твоего. Иисус пошел на крест за свои убеждения о том, как должны жить люди. Боги притащили на землю любовь отдельную от тела. Ребенок сказал «Я — сам!», несмотря на то, что мама могла сделать за него. Аристократы брали, что хотели по праву отметки территории, и продолжение рода было вполне нравственным делом.
Убеждение: «Бей своих, чтоб чужие боялись! Я живу по законам чести, других законов не приемлю!», «Для Атоса это слишком много, а для графа де-Лафер слишком мало!»
В первых двух менталитетах собственность — это условие, а не цель.
Из аристократов пятого поколения, выросших в замке, в любви близких и с благословения богов вывелись интели, которые похоронили нетренированное тело в поисках любви небесной и заявили позже «Вовсе не нужно давить и душить, чтобы мир тебе кланяться стал// Я из обломков обычной души сколотил неплохой пьедестал// И тосковать не имею причин, занимаясь привычным трудом// Умной рукой я кладу кирпичи, в вере лесть, к лести страх — вот и дом»
Это церковники и ученые, которые считают, что «Нет в мире высшего блаженства, чем осознание Пути, когда достигнув совершенства, ты все же вынужден идти, когда и сердцем и мышленьем приемлешь разом мрак и свет, тогда легчают сожаленья о пустоте минувших лет», это рассуждающие, строящие картины мира, обозначающие всех и вся, инвентаризаторы Бытия. Это те, кто ввели понятие «масса» и работают с людьми вообще, с большими системами и со всем тем, что не пощупать, не убить, не полюбить.
Это убеждения: образование — это сила, главный в обществе — юрист и полицейский, нужно укреплять государство, нужно создавать империю, нужно регламентировать варваров и подавить аристократов серой массой, нужно выполнять многие формальности во имя улучшения своей картины мира и более глубокого понимания законов природы и общества.
Далее из умников и проповедников выливаются политики и бизнесмены, которые возвращаются к потребностям, но только все уже инвентаризировано, и нужно соединить слова с объектами. Они сгоняют крестьян с земли, как их научили «умники» и начинают строить производство потребительских стоимостей, и за это имеют награду — больше этих стоимостей разных номиналов. И начинаются убеждения: «Бог помогает тому, кто трудится, экономит, считает, богатеет, отказывает себе в глупостях», «Государство должно охранять мою жизнь, работу и накопления, в остальном — у всех равные права зарабатывать и потреблять!», «Отбросы, которые не умеют жить в обществе, нужно отправлять в резервации, кормить и заставлять делать нужную для общества работу.» «Не нужно ничем увлекаться сверх меры!»
Чувство меры — главное чувство буржуа. Они для варваров не только трусливы, как интели, но и скучны. Они пишут резолюции…
Когнитивные убеждения — это по большому счету — начало для отсутствия убеждений. Свободный переход из тоннеля в тоннель реальности. Менталитет таких людей проявляется в поведении как легкость, отсутствие сопротивления при восприятии поступков и событий. И вопрос лишь в том, как они возьмутся из буржуазного менталитета. Т.Лири, отвечает на это: из гедонистической элиты иначе говоря от хорошего образования, сытой жизни, счастливой любви и изобилия свободного времени.
Возможны и др. маршруты, из отрицающих буржуазную трусость и скупость прямая дорога к свободе, мимо интельских и буржуазных реалий. Получается человечище, в котором инсталлированы контуры Т. Лири, второй и пятый. Здесь, по крайней мере не возникает противоречия между убеждениями от «Я» или от «массы». И синергетики и аристократы индивидуально отвечают за причуды собственного сознания, только синергетики не возводят оное в абсолют.
На шестом контуре господствуют аналитики, которые с максимально отдаленной рефлексивной позиции, часто не из тела отслеживают энергетические и информационные процессы в обществе и выше и могут по выбору сообщать и не сообщать о своих выводах отдельным людям. Это индивидуальный менталитет — последний в рамках убеждения «Я — человек, представитель вида Номо». Их можно еще назвать миссионерами. От осознания своей миссии. На этом уровне заканчивается тренинг по уровням Бертрана Рассела и Вселенская сказка о человеческом Пути и эволюции вида Номо.
|
А ну отдай мой каменный топор!
И шкур моих набедренных не тронь! Смотри, не вижу я тебя в упор Сиди вот и поддерживай огонь! Перечить мне не смей по мелочам! Не омрачай семейный наш уклад! Не убрана пещера и очаг! Разбаловалась ты, матриархат! Придержи свое мне-ни-е! Я Глава и мужчина я! Соблюдай отношения! Первобытно-общинные! И все твоя проклятая родня! Мой дядя, что достался кобану, Когда был жив, предупреждал меня — Нельзя из людоедов брать жену. |
Любезный друг, Василий Дмитрич,
Мой богом избранный супруг! Я вас любила безгранично! И что же я узнала вдруг: Что вы с моей кузиной Нелли В беседке были тет-а-тет. Я возвращаю ожерелье, И мой брульянтовый браслет. Передо мной разверзлась бездна, Не надо слов, не надо слез, Прости-прощай — иду к разъезду Чтоб умереть под стук колес |
|
Узнала нынче я соколик,
Что ты с другою обручен Тебя, Ванютка, не неволю И не пытаю не о чем, Мне не забыть плакучей ивы тропинки нашей луговой, Прости-прощай! Иду к обрыву — И прямо в омут — головой. |
Василий! Мне сказала Нюра,
Что в доме отдыха «Прибой!» Завел ты с кем-то шуры-муры, Кого-то видели с тобой, Ты не на ту дружок нарвался, Реветь не буду в три ручья — Верни часы, трусы и галстук, Что подарила с дуру я Твой аморальный облик вскрою Я на собранье заводском Физкультпривет! Иду в метро я И еду прямо в твой местком. |
© 2002 Р.А. Исмаилов