|
К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина» |
Сменить цвет |
Определим право , как совокупность некоторых аксиом, регулирующих взаимодействие между обществом и личностью и обязательных для выполнения личностью под угрозой наказания .
Источником права принято считать государство: государственные органы (как бы они не назывались: Коронный Совет, Его Императорское Величество, Парламент, Меджлис, Кнессет, Верховный Совет или Дума) принимают и отменяют законы и следят за их выполнением, используя для этого адекватный репрессивный аппарат. Впрочем, система права, опирающаяся только на авторитет штыка, неустойчива, поэтому на практике всякое право имеет идеологическое обоснование и, в конечном счете, содержит отсылку к авторитету Того или Иного Бога.
Будем называть " метаправом " совокупность аксиом, непосредственно вытекающих из ценностной ориентации данной культуры, и порождающих право в обычном смысле этого слова. Такая концепция порождает надежду когда-нибудь создать свод законов, обусловленный если не логически, то, по крайней мере, системно.
Основными европейскими ценностями являются свобода и познание , что подразумевает движение, изменение, развитие, Европейская культура - прежде всего, меняющаяся культура. Тем самым, все ее структуры и механизмы зависят от времени, в укладе жизни европейца постоянным является лишь изменение .
Право же предельно статично: механизмы изменения законов сложны и крайне медлительны. Иными словами, право регулирует лишь статические аспекты взаимоотношений в динамическом объекте, которым является (являлось?) европейское общество. И поэтому законы обречены на невыполнение. На самом деле дело обстоит еще хуже: общество, в котором законы повсеместно выполняются ("правовое государство"), теряет способность к развитию и гибнет, как часть европейской культуры.
Римское право, а равным образом законы Хаммурапи, "Русская правда", "Кодекс Наполеона" не рассматривали юридические последствия, наступающие при работе с информацией. Сколько-нибудь значимые масштабы эта проблема приобрела лишь в XX столетии. Перед нами тот редкий случай, когда не существует освященной веками традиции, и можно создавать "информационный кодекс", оглядываясь лишь на общественную целесообразность, европейские ценности и принципы метаправа.
Во многих философских и фантастических произведениях, описывающих "позитивное будущее", упоминается закон о свободе информации . Интуитивно его содержание представляется ясным, однако, формулировка вызывает значительные трудности. Проблема в том, что на уровне обыденных рассуждений к этому закону предъявляются противоречивые требования. Он должен одновременно защищать:
- право гражданина на свободное получение информации;
- право гражданина на личную тайну;
- право общества (следовательно, структур выступающих от его имени) на получение информации;
- право общества (уже упомянутых структур) на государственную тайну;
- интересы общества в рамках парадигмы развития, что подразумевает доступность вновь созданной информации;
- интересы авторов (личные или групповые), то есть платность вновь созданной информации.
Задача выглядит плохо разрешимой и, к тому же, содержит неявное предположение, что субъектами права являются только люди и созданные ими юридические лица. Это, однако, неочевидно, даже если исключить из рассмотрения (на каком юридическом основании?) высокоорганизованные информационные системы, подобные Големам Лазарчука-Лелика 1 или сверхпроводящим информационным сетям 2 .
Самостоятельные юридические трудности вызывает умение информации самокопироваться без утраты каких бы то ни было полезных свойств. Это заставляет с очень большой осторожностью применять к ней термины "продал" или "украл". Неразменный пятак может быть использован в платежных операциях, но такие действия сильно напоминают мошенничество и вызывают приезд сержанта Ковалева на милицейском "газике"… заметим здесь, что неразменные пятаки, по крайней мере, не размножаются делением.
Последовательно рассмотрим все стороны гипотетического закона о свободе информации.
Право гражданина быть информированным . Первоначально, речь здесь шла о праве граждан контролировать свое правительство (отказ от системы тайных договоров, открытость внутренней и внешней политики, концепция "стеклянного дома"). По мере развития информационного пространства и улучшения доступа к нему встал вопрос о праве индивидуума на доступ к любой существующей информации, и возникли три зоны "естественных границ" этого права: личная, государственная (групповая), коммерческая тайна.
С личной тайной проще всего разобраться, применив один из классических принципов - а именно "золотое правило этики". Человек не вправе требовать от других информации, которую он не предоставляет о себе. Такая защита представляется социально достаточной, хотя нетрудно построить ряд ставящих в тупик контрпримеров. Можно расширить гарантии, позволив каждому определить тот объем информации, которая касается лично его, не оказывает прямого и непосредственного влияния на других людей, не является общеизвестной, не носит коммерческого, профессионального или политического характера.
Личная тайна остается таковой, по меньшей мере, в течение всей жизни человека.
В решении проблем с государственной или корпоративной тайной ключевым является словосочетание "лаг времени". В развитие известной формулы А.Линкольна 3 , информация сразу же раскрывается для тех, кого она непосредственно касается, но лишь по истечении определенного времени становится общедоступной.
Чем быстрее жизнь, тем меньший лаг времени должен допускать закон. На сегодняшний день задержка, во всяком случае, не должна превышать поколения, то есть - двадцати лет.
Коммерческая информация процедурой задержки редуцируется в некоммерческую.
"Принцип симметрии" требует, чтобы право государства быть информированным регулировалось бы тем же способом, иными словами - через задержку. Иными словами, государство вправе знать о нас все… но не сразу. (В этой связи показательна борьба ряда структур, отождествляющих себя с государством, с "несанкционированными" системами шифрования в Интернете).
Особый интерес, как всегда, вызывает авторское право . В данном случае не может идти речь о наличии личной или коммерческой тайны: напротив, произведение предполагает публикацию и произвольное число читателей 4 .
Зона "конфликта интересов" вокруг проблемы несанкционированного распространения "авторизованной" информации за последние годы стала настоящим театром военных действий. Здесь непосредственно сталкивается Текущая Реальность, Абсолютное Прошлое и Живое Будущее. Здесь развернуты целые армии бизнесменов, юристов, социологов, даже политиков. Здесь ожесточенно сражаются: иногда - за убеждения, чаще - за большие деньги.
Проблема действительно сложна, ибо аргументы обеих сторон, по-видимому, неопровержимы. Защитники современного законодательства выступают за абсолютное право собственника", которым часто, но не всегда является автор, распоряжаться своей собственностью. Сторонники свободы информации заявляют на это, что информация вообще не может являться собственностью . Далее речь заходит о праве на плоды своего труда, на "адекватное" вознаграждение за творчество, на "достойную" жизнь. Здесь, конечно, вовсю используются негативно окрашенные эмоциональные термины: "воровство" и "пиратство". "Аболиционисты" возражает, ссылаясь на то, что авторы (а гораздо чаще выступающие от их имени издатели или наследники) хотят получать не однократную, либо рассроченную "зарплату", а пожизненную "ренту", что не одно и то же. В оправдание своей позиции обе стороны говорят об "общественных интересах" и в заключение ссылаются - одна на международное право, однозначно определяющее несанкционированное распространение информации, как преступление, - другая на объективную реальность, в которой информация копируется клавишей F5, и все мировое сообщество не в силах этому помешать.
Рассмотрим все три группы аргументов - юридические, социологические, прагматические.
С правовой точки зрения наиболее важным является вопрос: должна ли информация считаться собственностью? Она, несомненно, может быть предметом купли-продажи. Она способна приносить прибыль. Иными словами, она обладает как стоимостью, так и потребительской стоимостью и, следовательно, может считаться товаром.
Однако, раб также является товаром. Тем не менее, современное законодательство категорически запрещает все формы рабства: человек не может считаться "собственностью" другого человека, концерна или даже государства.
Ни один кодекс не дает определения "человека", что делает правомочным вопрос: можно ли считать личной, корпоративной или государственной собственностью мыслящую машину (ИскИна)? Человекоподобного робота? Космического пришельца? Душевнобольного? Маленького ребенка?
Если, как мы полагаем, информационные объекты (Големы, сверхпроводящие сети и пр.) обладают свободой воли и свойствами личности, то владение ими ( или присвоение людьми результатов их "труда") с точки зрения духа и буквы современной юриспруденции сомнительно. В этом случае придется признать право структурированной информации на свободное распространение в информационном пространстве, являющимся ее "естественной средой обитания". В последние десятилетия были зафиксированы судебные прецеденты, согласно которым субъектами права могут быть несовершеннолетние дети, животные и даже природные ландшафты. Трудно объяснить, почему такими субъектами не могут стать тексты, программы, технические системы или чисто информационные конструкты.
Эта же проблема может быть сформирована и по-другому. Пусть информация и является собственностью. Тогда кому она принадлежит первоначально, до первого акта купли-продажи?
Разумеется, автору, - отвечает современное законодательство и здравый смысл. А почему, собственно? Прежде всего, всякий созданный "текст" - будь то в науке или искусстве - опирается на предшествующую культуру человечества. Рассмотрим, например, шахматную программу "Чессмастер 8000". Создатели хотят получать за нее деньги, но при этом они совершенно бесплатно пользуются правилами шахматной игры, положениями теории Стейница, библиотекой дебютов, библиотекой эндшпилей, текстами шахматных партий 5 . Получается, что если программа вообще может считаться собственностью, она должна принадлежать огромному коллективу людей, причем программисты-разработчики займут в этом коллективе далеко не первое место.
Аналогичная ситуация складывается в науке. В литературе дело обстоит даже хуже - ввиду конечности "пространства сюжетов" и свойственной постмодернизму склонности к взаимному косвенному цитированию.
Эта " проблема контекстной и добавленной информации ", по-видимому, не разрешима. Заметим, что все аргументы сторонников незыблемости авторского права касаются только и исключительно "добавленной информации".
Не менее важна и другая сторона дела. В рамках религиозного миропонимания вся информация изначально содержалась в божественном Слове: писатель или ученый может быть лишь его интерпретатором. С этой точки зрения верующий не вправе считать себя ни создателем информации, ни владельцем ее (тем более, что проповеди Христа, тексты Евангелий, Коран, Веды никогда не были объектами авторского права). Возможно, материалист не имеет столь сильных ограничений, но ведь истина, защищаемая метаправом, не может зависеть от принятой личностью религиозно-философской парадигмы. Даже если интерпретировать отношения автора и созданного им творения в терминах "родитель" - "ребенок", то, во-первых, современный закон не считает ребенка собственностью родителей, и, во-вторых, душу в ребенка вкладывает все-таки Господь.
Частично, мы уже коснулись аргументов насчет "адекватного вознаграждения" и "плодов своего труда". Не приходится спорить с тем, что всякий труд должен быть "справедливо оплачен". Но как расшифровать здесь слово "справедливо"? "Это несправедливо для того, кто платит. Но справедливо для того, кто получает". Или наоборот. Ссылки на "рынок" здесь ничего не дают: цены на творческий труд зависят от правовой базы и, в частности, от того же закона об авторском праве. В принципе, они могут искусственно сделаны как сколь угодно высокими (ценой появления обширного слоя "вечных подмастерьев", почти ничего не получающих за литературный или научный труд), так и очень низкими. В любом случае, авторы, за редким исключением, не будут получать гонорары, позволяющие существовать на уровне потребления среднего класса. С этой точки зрения вся дискуссия о свободе информации и "пиратстве" должна беспокоить лишь крупные корпорации, являющиеся вторичными владельцами авторских прав, и очень узкий круг привилегированных творцов.
В качестве некоего компромиссного "выхода из положения" можно опять-таки предложить концепцию "лага времени", в течение которого продукт не подлежит несанкционированному коммерческому распространению. Конечно, не может быть и речи о наследственном праве собственности, равно как и о пожизненной "ренте". Раз мы говорим о вознаграждении за труд, задержка не должна превышать "общественно необходимого времени" создания "текста". В подавляющем большинстве случаев это составляет несколько лет.
Заметим здесь, что существует более простое и естественное решение проблемы вознаграждения: оставить проблему вознаграждения на усмотрение гомеостатического Мироздания. Опыт показывает, что достойная работа всегда будет достойно оплачена - иногда, свалившимися с неба деньгами (случай Булгаковского Мастера), иногда - здоровьем и долголетием, в других случаях приходит Любовь или иная форма человеческого счастья не говоря уже об удовольствии , страсти и страданиях в процессе создания шедевра 6 . Заодно из литературы и искусства исчезнут халявщики и графоманы.
Прагматические аргументы охватывают группу вопросов, посвященных общественному благу, незыблемости законов и несоответствия законов и реальности. Находясь в рамках европейской парадигмы развития, мы ни в коей мере не можем считать законы незыблемыми. Они могут и должны нарушаться, когда вред от их исполнения превышает вред от их нарушения. Если говорить об авторском праве в приложении к России, то это, по-видимому, именно такой случай.
Объективно Россия, не занимающая одного из трех первых мест на мировом рынке торговли информацией, выгодно поддерживать концепцию свободной информации. Международные санкции по этому поводу вряд ли будут ощутимы на "чеченском фоне", а выгоды от бесплатного использования, скажем, микрософтовского программного обеспечения знакомы, думается, каждому читателю этой статьи. Заметим здесь, что при современной связности мира организовать эффективное "эмбарго" "страны-изгоя" не представляется возможным: такова уж объективная реальность, которую придется принять. Разумеется, бесплатно пользуясь чужой информацией, мы не можем брать плату за свою (из принципа симметрии). Но, положа руку на сердце: кто из нас может с уверенностью сказать о себе, что, сполна получив и в полной мере расплатившись по всем информационным счетам, он останется в выигрыше?
Информация не может считаться чьей бы то ни было собственностью; она имеет право на свободное и беспрепятственное распространение в информационном пространстве. 7
Апрель 2000 г.
1 . А.Лазарчук, П.Ледик "Голем хочет жить". Мир Internet, 2001, № 10. [ Назад ]
2 . С. Переслегин . " Общество и эволюция компьютерной сети ". Мир Internet, 2001, № 11. [ Назад ]
3 . "Можно обманывать всех некоторое время и некоторых - все время. Но нельзя обманывать всех все время". [ Назад ]
4 . Для простоты здесь и далее мы преимущественно будем иметь в виду авторское право на литературное произведение. Хотя каждый вид авторского права имеет свою специфику, на уровне абстрактного мета-закона о свободе информации это не существенно. [ Назад ]
5 . В последнее время шахматные партии также стали объектом авторского права, что привело к достаточно странной ситуации. Например: гроссмейстеры разыграли "классический дебют", известный в справочниках до 30-го хода, после чего согласились на ничью. Кому принадлежит авторское право на эту партию? [ Назад ]
6 . " - Мне кажется, мы оказали некогда Анне Австрийской услугу, немногим уступающую той, которую мы намериваемся оказать Карлу Первому. А это не помешало королеве Анне Австрийской забыть нас на целые двадцать лет.
- И все же, д`Артаньян, - сказал Атос, - разве вы жалеете о том, что оказали ей услугу?
- О нет! - сказал д`Артаньян. - Признаюсь даже, что воспоминание об этом утешало меня в самые неприятные минуты моей жизни.
- Вот видите, д`Артаньян, государи часто бывают неблагодарны, но бог никогда". А. Дюма. [ Назад ]
7 . Галактический толковый словарь. 23 издание. 3865 г., (с) Т. Лири [ Назад ]
© 2002 Р.А. Исмаилов