К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина» |
Сменить цвет |
1. Определим право, как совокупность некоторых аксиом, регулирующих взаимодействие между обществом и личностью и обязательных для выполнения личностью под угрозой наказания .
2. Источником права принято считать государство. Действительно, обычно именно государственные органы (как бы они не назывались: Коронный Совет, Его Императорское Величество, Верховный Совет или Государева/Государственная Дума) принимают и отменяют законы и следят за их выполнением, используя для этого репрессивный аппарат, который в наше, склонное к эфменизмам, время называют силовыми структурами.
Не подлежит сомнению, что государство способно порождать право. Важно, однако, понять, что такими же возможностями обладают и иные социальные структуры.
Легко увидеть это, изучая тему доноса.
С точки зрения Государства доносительство - необходимый социальный институт. Исходя из этого, Государство в своем своде законов, постулирует требование доносить о готовящихся или совершенных преступлениях и наказывает за неисполнение этой обязанности.
С другой стороны, общество видит в доносе механизм, разрушающий доверие - то есть, самую основу жизни социума. Соответственно, общество запрещает подобное поведение.
Заметим, что речь идет не о столкновении морали и права, а именно о противостоянии форм права, порожденных разными структурами. Общество, как и государство, имеет возможность наказывать личность за несоблюдение своих законов и пользуется этим правом.
К праву, не порожденному непосредственно Государством, относится инквизиционное право в средневековой Европе. В настоящее время возникло немало организаций, создавших собственные правовые нормы и успешно навязавшие их европейскому сообществу.
3. Конкретное содержание свода законов, действующего в том или ином государстве, обусловлено национальными, историческими, культурными и иными внелогическими факторами, и несомненно является случайным. Можно лишь говорить о "естественном отборе" правовых норм, в ходе которого отбраковывались законы, не отвечающие реальным потребностям данного социума (или, что, видимо, происходило чаще - отбраковывался социум, управляющийся такими законами).
4. Тем не менее, определенная общность правовых норм, принятых в странах европейской ценностной ориентации, наблюдается. Интерпретируем этот факт, введя понятие метаправа .
5. Будем называть " метаправом " совокупность аксиом, непосредственно вытекающих из ценностной ориентации данной культуры, и порождающих право в обычном смысле этого слова.
6. В рамках рассматриваемой концепции может быть поставлен вопрос об "истинном" праве, наиболее точно отвечающем принципам метаправа, и появляется надежда создать свод законов, обусловленный если не логически, то по крайней мере системно.
Ф.Дюрренматт как-то сказал: "Если произвольного мужчину, достигшего 35-летнего возраста безо всяких объяснений посадить в тюрьму лет на пятнадцать, в глубине души он будет знать, за что." Если это и шутка, то в ней заключена неожиданно большая доля правды.
Действительно, мой опыт показывает, что 100% известных автору людей (не исключая, разумеется, и его самого) в течение своей жизни совершали поступки, которые в рамках существующих на тот момент законов, являлись преступными и могли повлечь за собой - при определенном "раскладе" уголовное наказание.
(Хочется подчеркнуть, что речь идет не только о так о так называемых "политических преступлениях" типа "чтения и распространения антисоветской литературы" в эпоху Брежнева. Имеется в виду и "крутая уголовщина": дача взяток, неуплата налогов, ношение оружия, нанесение более-менее тяжких телесных повреждений и пр.)
Перед нами существенное противоречие.
С одной стороны, право подразумевает необходимость выполнения законов практически всеми гражданами страны (оставшиеся именуются преступниками и могут считаться гражданами лишь с серьезными оговорками). С другой стороны, практически все граждане страны законы нарушают.
Нет никакой возможности связывать это с "дурными гражданами" или "дурными законами", поскольку нетрудно проследить, что в рамках обществ, ориентированных на европейские ценности, данное противоречие возникает повсеместно.
Представляется интересным рассмотреть проблему с точки зрения ценностной ориентации европейской культуры.Основными европейскими (здесь, конечно, под Европой понимается не континент, а определенный способ мировосприятия) ценностями являются свобода и познание , что подразумевает движение, изменение, развитие, Европейская культура - прежде всего быстро меняющаяся культура. Тем самым, все европейские структуры и механизмы зависят от времени. Во всем укладе жизни европейца постоянным является лишь изменение .
Право же (как оно понимается сейчас) практически статично: механизмы изменения законов сложны и крайне медлительны. Иными словами, право регулирует лишь статические аспекты взаимоотношений в динамическом объекте, которым является европейское общество. И поэтому законы обречены на невыполнение.
Возможно, дело обстоит еще хуже: общество, в котором законы повсеместно выполняются ("правовое государство"), теряет способность к развитию и гибнет, как часть европейской культуры.
Выделить все принципы, которым должно подчиняться метаправо европейски-ориентированной культуры, - задача для целого коллектива исследователей. Часть принципов, однако, вполне очевидна.
Исходя из основополагающих ценностей европейского образа жизни: свободы, познания, развития, - мы должны требовать от права ориентацию на личностные, а не на общественные ценности. Иными словами, в конфликте между человеком и обществом закон должен быть максимально лоялен к человеку .
Практически это означает, что:
1. Бремя доказывания - в любых делах: уголовных, гражданских и пр. - возлагается на обвинение - принцип презумпции невиновности;
2. Право носит личный характер: человек может быть наказан только за свои собственные действия, но не за действия других лиц, хотя бы и связанных с ним - принцип личной ответственности;
3. Правовые последствия возникают лишь по факту совершения преступления, но не по факту намерения его совершить - принцип примата реальности;
4. Изменение закона не распространяются на прошлое (закон не имеет обратной силы) - 1-й принцип развития;
5. Факт нарушения закона не является основанием для наказания, в случаях:
- конфликта правовых систем, порожденных разными структурами;
- отсутствие социально-негативных последствий от нарушения закона;
- необходимостью нарушить закон для предотвращения более сильного вреда - 2-й принцип развития.
6. Одинаковые преступления должны повлечь за собой равное наказание - принцип равенства, он же принцип симметрии.
Увы, на данный момент практически все существующие правовые системы игнорируют указанные принципы - явно или неявно, в большей или меньшей степени. Приводит это к расширению понятия преступления на действия, которые не являются социально вредными и, следовательно, вообще не должны регулироваться в правовой системе, ориентированной на европейские ценности. Тем самым правовое пространство вторгается в "пространство решений" личности, ограничивая его. Понятно, что это не соответствует примату личной свободы.
На наш взгляд значительный вред развитию европейской правовой системы нанесли ознаменовавшие окончание Второй Мировой Войны Нюрнбергский и Токийский судебные процессы. Решения, принятые тогда, стали опасным прецедентом.
Проблема заключается не в том, что имело место "правосудие победителей". Откровенно говоря, другого правосудия в природе просто не существует. Проблема в том, что победители не смогли добиться правовой реализации тех принципов, ради которых они и вели войну - то есть, они оказались недостойными своей победы. Ну и в том, что принятые под давлением исторических обстоятельств решения стали своего рода "священной коровой" современного (евро-ориентированного) человечества.
Перечислим основные нарушения принципов метаправа на "процессах века":
1. Понятие "преступной организации" (СС, СД и пр.) противоречит принципу личной ответственности - признаком вины служили не собственные действия обвиняемого, но лишь принадлежность его к определенной организации (Нюрнбергский процесс);
2. Понятие "заговора" ("заговор против мира") противоречит как принципу личной ответственности, так и принципам презумпции невиновности и примата реальности (доказательство преступности действий обвиняемого подменяется утверждением о принадлежности его к определенной группе, вынашивающей какие-то замыслы: обычно, даже само существование такой группы, хотя бы, как структурной системы, неочевидно - Токийский, в меньшей степени - Нюрнбергский процесс);
3. Рассмотрение военных планов в качестве доказательства преступления против мира противоречит принципу примата реальности (Токийский процесс);
4. Понятие "преступного приказа" обозначает, что "конфликт законов" не является основанием для освобождения от наказания - как ни жаль, приходится признать, что это противоречит второму принципу развития (оба процесса);
5. С учетом исторического "опыта" Дрездена и Хиросимы, Токио и Гамбурга осуждение немецких и японских военачальников за бомбардировки мирных городов нарушает принцип симметрии. Аналогичным образом следует рассуждать и о подводной войне (оба процесса).
Заметим, что по крайней мере в отношении Нюрнбергского процесса вину большинства подсудимых можно было установить, и не нарушая основные принципы европейского метаправа. То есть, у обвинения не было никакой необходимости изобретать на пустом месте "заговоры", рассматривать в качестве преступления нормальную штабную работу или осуждать Деница за то же, за что награждали Нимица.
Проблема, таким образом, состоит не в подсудимых.
Пересмотр Нюрнбергского и Токийского процессов необходим не для их реабилитации, но лишь для реабилитации европейского права.
"Вам не надо со здравого смысла сбиваться, товарищи."
М.С.Горбачев, в бытность Президентом СССР.
В данной статье речь пойдет, главным образом об экономических аспектах права (или, если хотите, о правовых аспектах экономики). Мы хотели бы доказать, что современная экономическая система европейского государства не только глубоко аморальна, но и противоречит основным принципам метаправа , В общем-то, последнее означает, что она нежизнеспособна.
Основой современной государственной экономики являются налоги.
Вопрос о том, какими должны быть налоги, обсуждается экономистами много лет. Созданы сотни моделей, десятки из них испытаны (некоторые, на нашей шкуре), ежегодно парламентские комиссии многих стран проводят тысячи часов в изучении результатов этих испытаний, но при этом так и не поставлен основной вопрос: а почему вообще налоги должны быть?
Есть три возможных ответа:
- так было всегда - отклоняется, как противоречащий европейской парадигме развития;
- это соответствует интересам общества и должно регулироваться правом - требует по меньшей мере развернутого доказательства (поставим вопрос с точки зрения стандартной модели НЛП - нейро-лингвистического программирования: что такого страшного случится, если государство откажется от налогов, как источника своих доходов?);
- это справедливая форма экономических отношений человека и общества.
Последнее утверждение верно, но только если общество - социалистическое. Таких обществ, однако, сейчас нет. При капитализме и рыночных отношениях доказать справедливость налоговой системы значительно сложнее.
В самом деле, основным положением экономического метаправа капитализма является принцип эквивалентного обмена: неэтично присваивать незаработанное (верно и обратное: неэтично не присваивать заработанное). Тем самым, встает вопрос, а заработаны ли государством присваиваемые им налоги?
На первый взгляд кажется, что да. По крайней мере, при разумной ставке налогообложения. Государство оказывает своим гражданам услуги (создает правовое и информационное, организует физическое пространство). Эти услуги должны быть оплачены. Платой является налог.
Все, вроде бы, хорошо. Настораживает только оговорка о "разумной ставке". Кто определяет ее "разумность"? Начиная с какого уровня, можно смело сказать, что это уже грабеж?
Опять-таки, при социализме, где цены определяет государство, ответ очевиден. Но очевиден он и при капитализме, где цена услуги может быть определена только рыночным путем: товар стоит столько, сколько за него согласны платить. Разумеется, речи быть не может о том, что товар или услугу могут заставить купить - да еще по фиксированной цене - торговля - процесс, требующий взаимного согласия.
Итак, сам факт взымания налогов, вне зависимости от их величины , означает внеэкономическое присвоение, иными словами - грабеж. Сколь ни малы, взымаемые государством суммы, они противозаконны и аморальны, поскольку не заработаны.
В сущности, разница между налогом в 0,3% и в 100% - чисто количественная.
Отказывая государству в праве грабить, евро-ориентированное метаправо, разумеется, не отказывает ему в праве получать плату за оказываемые им услуги. Суть этих услуг уже выявлена: государство - самим фактом своего существования - создает правовое пространство, в котором существуем все мы и функционирует наш бизнес.
Это правовое пространство государство может продавать на свободном рынке.
Пример: отношения мужчины и женщины, создание ими семьи - есть личное дело двоих. Однако, при регистрации брака возникают правовые отношения, определенные обязательства. Государство, своим авторитетом, своими властными структурами гарантирует, что эти обязательства будут выполнены.
Имеется полная свобода выбора: не регистрировать отношения - и, следовательно, не иметь никаких правовых гарантий или зарегистрировать их, заплатив определенную, возможно, весьма большую сумму денег в обмен на эти гарантии.
Сколько? Это определяется ситуацией на рынке.
Понятно, что вступление в брак - лишь частный случай тех отношений между людьми или структурами, при которых роль государства, как правового гаранта, имеет ценность и может быть продана.
Итак, прежде всего государство может продавать своим гражданам право - в виде обеспеченных всем его авторитетом гарантий - состояний, сделок, договоров, наконец - валюты.
Далее, государство, как и любой другой субъект капиталистического производства, может владеть собственностью и распоряжаться доходами с этой собственности. По видимому, европейское метаправо требует признать государственной собственностью все ресурсы (земля, недра и т.д.), которые не находятся в чьей-либо частной собственности. Прежде всего, это огромные (по крайней мере, если речь идет о России) земельные угодья.
Государство может покупать и продавать собственность.
Пример: в настоящее время недвижимость в Чечне стоит крайне дешево и может быть скуплена государством по бросовым ценам. Предположим (хотя предположить такое очень трудно), что своей рациональной и осмысленной политикой государство останавливает войну в регионе и способствует его процветанию. Через какое-то время государственная собственность в Чечне сильно поднимется в цене, и государство сможет ее продать, извлекая доход из своей деятельности по организации и упорядочиванию физического и информационного пространства в стране.
Итак, государство не только продает свои услуги, но и оперирует с собственностью, спекулируя ей или же вкладывая труд и ресурсы в увеличение ее цены. К возможным источникам государственного дохода относятся также страховая и ростовщическая деятельность.
Достаточны ли эти доходы для нормального функционирования государства? Вот вопрос, который не имеет права на существование. Ведь никто же не интересуется у частной фирмы достаточны ли ее доходы для нормального функционирования. Все помнят закон рынка - выживает сильнейший.
Очевидно, что подобно заводам-гигантам бывшего СССР, государство, отказавшись от бесплатных, незаработанных денег, будет вынуждено сократить свои расходы. Речь идет даже не о том, что нечем будет оплачивать бездарные авантюры наподобие чеченской - нечем будет оплачивать огромное количество чиновников, которым, вместо того, чтобы сидеть на перераспределении краденых (назовем вещи своими именами) ресурсов придется изыскивать способы зарабатывания денег. Придется отказаться и от социальной благотворительности - пока она не станет "по карману" зарабатывающему государству.
Станет!
Как будет ему по карману и наука, и Космос, и нормальная осмысленная и сбалансированная оборона.
Определенную тревогу вызывает стремление некоторых социальных групп под предлогом соответствия евро-ориентированному метаправу навязать обществу правовую систему, действующую исключительно в интересах этих групп.
В настоящее время указанные попытки предпринимаются под лозунгами "экологии", "здорового образа жизни", "политкорректности", предельным случаем которой является харрисмент.
С психологической точки зрения речь идет о навязывании определенными группами (феминистками, "зелеными" и пр.) своих неврозов всему обществу. С правовой - об использовании репрессивного механизма государства в интересах "группового права".
Интересно отметить полное пренебрежение адептов харрисмента к принципам европейского права.
В рамках системы харрисмента уже давно судят не за действия, а за намерения, например, сексуальные. Судят людей, как представителей социальной группы (белые мужчины - угнетатели). Игнорируют принцип презумпции невиновности - в делах, связанных с харрисментом, обвиняемый должен доказывать свою невиновность. Тщатся предать закону обратную силу...
Достигнутые результаты печальны.
По сути, переворот в правовой системе и намеренный отказ от европейской системы ценностей уже произошел в США и Канаде. На очереди - несомненно Европа.
А как же Россия?
© 2002 Р.А. Исмаилов