|
К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина» |
Следующие два параграфа посвящены четырем взаимосвязанным проектам, осуществление которых необходимо для реализации любого из вариантов Живого Будущего. Их рабочие названия «Гуттенберг», «Западный Шаолинь», «Школа на Камеррое», «Модернизация поколения». Эти проекты вполне отвечают сегодняшнему уровню технологического, финансового и промышленного развития России, тем не менее, их осуществление заметно изменит мир существующий.
Фундаментальные изменения в науке, в экономике, в общественной жизни неизменно приводят к сосуществованию в изучаемой системе структур, отвечающих разным временам. Эта ситуация остро- конфликтна, как правило, она разрешается таким образом, что «старая» структура становится частью «новой» — в том или ином понятийном пространстве. Структурная инновация является составной частью любой революции — будь то реформа в школьном образовании, охране памятников или строительстве военно-морского флота 1 .
В приложении к «пилотным» оектам Живого Будущего это означает, вопросы сугубо административные (штатные расписания, основополагающие документы, формы отчетности) должны рассматриваться наряду с научными и политическими. (Заметим, что последние первичны по отношению к финансовым и производственным проблемам).
Речь идет, в частности, о том, что Олимпийские Игры немыслимы без иерархической структуры Олимпийских комитетов и соответствующей документации, регламентирующей взаимоотношения этих комитетов с национальными правительствами, финансовыми кругами, международными организациями. Создание атомной энергетики в СССР подразумевало организацию МИНАТОММАША; уничтожение вируса оспы потребовало учреждения Всемирной Организации Здравоохранения, а затем ряда специальных органов при этой административной структуре.
Далее, всякая деятельность — в силу того, что она является деятельностью — девает чьи-то интересы. Построение Живого Будущего или каких-то отдельных его элементов в рамках Текущей Реальности приводит к столкновению интересов уже в силу конечности общественного «пирога» : ресурсы (финансовые, научные, кадровые, производственные), выделенные на «новые» структуры, сокращают возможности структур «старых». При всей важности «конфликта интересов» он, однако, имеет меньшее значение, нежели «конфликт идеалов». Сплошь и рядом против инновации и в защиту традиций выступают люди, которые только выиграли бы от предлагаемых изменений. Эту характерную особенность людей нельзя недооценивать, тем более, что их действия неизменно одобряются Государством, как Исполнительной властью, и Правом, как властью судебной.
Отсюда вытекает прямая необходимость реформы права, причем речь идет не о тех или иных положениях Кодекса, но о самих принципах, положенных в основу этого Кодекса. Законы, существовавшие до сих пор (не исключая и самых — -революционных) устремлены в глубокое прошлое. Хотелось бы потребовать от них если не прямой поддержки Живого Будущего, то хотя бы подчеркнутого нейтралитета в конфликте нового и старого.
Изменение юридической системы неотделимо от глубоких преобразований в структуре мышления людей,, следовательно, в науке, культуре, образовании. Речь идет о явлении, которое мы называем метаэволюцией: на наших глазах наука преобразуется в метанауку, образование в метаобразование, государство в метагосударство. «Отслеживая» эти фундаментальные социальные изменения «пространственно-ориентированное» во Текущей Реальности преобразуется во «время-ориентированное» етаправо Живого Будущего.
Как утверждал герой А.Азимова психоисторик Харри Сэлдон «конечно, живя здесь никто из нас ничего подобного не заметит, но через 500 лет обязательно найдется историк, который ткнет пальцем в дату и сообщит, что именно в этот момент и начался Распад Галактической Империи».
Нечто подобное легко может произойти и у нас, здесь и теперь.
- 1 -
Уже отмечалось, что Текущая Реальность весьма устойчива. В качестве механизмов, призванных продлить ее существование «из вечности в вечность», она использует любые структуры и структурочки, созданные человечеством, лишь бы те допускали информационное замыкание, то есть — не использовали бы для своего метаболизма энергию Живого Будущего.
К «принципиально гомеостатическим» структурам, прежде всего, относятся Государство, Право, Церковь и Школа, какое бы название они не носили бы в данном обществе 2 . Причем, речь идет не о каких-то «вырожденных» формах, означенных прилагательными типа «исламское», «шариатское», «католическая», «классическая» : элементы «замыкания» на Настоящее Время и Текущую Реальность определены самим целеполаганием перечисленных социальных институтов.
Однако, глубина отрицательной обратной связи по развитию в каждом случае своя. Из государственных систем наихудшими динамическими характеристиками обладает демократия , для которой, возможно, не существует никаких имманентно присущих ей социальных процессов, кроме релаксационных. «Революционные» «постреволюционные» ежимы более «прогрессивны», причем, темпы изменений в системе тем выше, чем к более сильному социальному «перемешиванию» вела революция. Правда, вектор движения подобных режимов непредсказуем, и чаще он направлен в Абсолютное Прошлое , нежели в Живое Будущее 3 . Кроме того, такие государственные системы тяготеют к тоталитарности или псевдототалитарности, сопровождаются низким качеством жизни (часто, даже отрицательным) и высокой смертностью как от естественных, так и от неестественных причин.
Хотелось бы построить некий аналог «самолета с изменяемой стреловидностью крыла» — государственное образование с переменным коэффициентом обратной связи между управляемой и управляющей подсистемами. К сожалению, подобная структура (примером которой может служить так называемая «социалистическая демократия» ) является принципиально неустойчивой: какое-то время она существует в откровенно тоталитарной форме, после чего скачкообразно сменяется «обыденной демократией», и из этого состояния уже не выходит.
По-видимому, поиск «идеальной» государственной системы представляет собой аналог задачи о квадратуре круга. Невозможно одновременно обеспечивать статический гомеостаз (а это — целеполагающая функция управления) и динамическое развитие (а это тоже целеполагающая функция управления, хотя оно об этом и не знает). Это следует из принципа аспектной неопределенности. «сейчас и здесь» таков, что некое абстрактное «большинство» считает единственно приемлемой государственной моделью демократию (и, более того, классическую демократию американского образца). Как ни жаль, но с этим необходимо считаться, тем более что самопроизвольно демократические режимы не разрушаются, а насильственное их уничтожение представляет собой игру в орлянку на многие тысячи жизней, включая собственную. С другой стороны, нет худа без добра: конструируя будущую Российскую Империю, мы, по крайней мере, можем забыть о проблемах, связанных с поддержанием статической устойчивости и текущего качества жизни.
Важно понять, что релаксационные процессы демократического управления, направлены, отнюдь, не к прошлому (хотя бы и самому недавнему), но всегда — к настоящему. Иными словами, если настоящее не определено, либо если настоящее варьируется с большей частотой, нежели характерные частоты работы механизма релаксации, государство, даже самое демократическое, перестает выполнять функции отрицательной обратной связи по развитию. Отсюда вытекает, что конструирование будущего подразумевает варьирование Текущей Реальности.
Эта задача не может быть решена разрушением существующих структур. Еще раз подчеркнем: прошлое всегда проще будущего. Вектор развития направлен от простого к сложному. Всякое разрушение упрощает систему и отбрасывает ее в Абсолютное Прошлое.
Любые операции над Текущей Реальностью подразумевают создание новых структур, или, что обычно проще — ереход от структуры к метаструктуре, то есть — оследовательное применение метаоператора.
- 2 -
Особенности современной метаэволюции легко понять, обратившись к крупномасштабной структуре истории.
Ни одно исследование, посвященное Реальному Будущему, не обходится без экскурса в эпоху перехода от присваивающего хозяйства к производящему. Для человечества в целом это событие, известное как «неолитическая революция», растянулось на тысячелетия, но для каждого отдельного племени оно носило характер скачка, едва ли не мгновенного. За характерное время порядка единиц поколений претерпевали катастрофические изменения практически все динамические параметры, описывающие социум.
Народонаселение (как в масштабе локального племени, так и на уровне биологического вида в целом) перестало подчиняться уравнениям Вольтерра-Локки с их колебательными решениями и уверенно вышло на экспоненту. Средняя продолжительность жизни скачком возросла с 20 до 40 лет, одновременно упала младенческая смертность. Впервые отступил призрак голодной смерти: с начала неолита общество могло обеспечить всех своих членов необходимым минимумом еды (и лишь в редких случаях этого не делало: человек поистине стал царем природы и обрел права, которые считались прерогативой божеств). Прибавочный продукт, который ранее мало отличался от нуля — выживание отнимало почти все силы и почти все время — однялся до уровня 20 — 25%, что быстро привело к созданию цивилизации. Следует, однако, подчеркнуть, что собственно переход к цивилизации — оявление первых государств в долинах Нила, Тигра, Евфрата, Ганга, Хуанхэ — не сопровождался столь ярко выраженным структурным кризисом.
В сущности, калорийности рационов неолитического человека «среднего» жителя цивилизованной Античности или Средневековья практически не различались. Качество жизни на грани неолита и энеолита было, пожалуй, даже выше (в связи со значительно меньшим уровнем прямых и косвенных поборов). Совпадали характерные темпы перемещения материи/информации/людей, которые определялась скоростью лошади/парусного судна. Не изменилась с переходом к цивилизации и удельная энергетика.
Конечно, кое-какое развитие происходило и в «межреволюционный период». Расцвет цивилизации привел к увеличению информационной насыщенности жизни. Совершенствовались конструкционные материалы. Создавались объекты культуры, совершенствовалось производство. Усложнялись организационные структуры Прогресс, однако, носил «ламинарный» характер и не сопровождался заметными бифуркациями 4
» еолитическая революция» сформировала первый или религиозный тип цивилизованного мышления. Для такого мышления характерно разделение мира на предметный и абстрактный\интуитивный планы, управляющиеся различными законами. Мышление по форме и целеполаганию духовно-экстатическое, по содержанию же — логическое. Однако, население зачастую легко решало проблему перехода между мифом и реальностью у себя в голове через простое убеждение «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай!"
Следующая великая революция сопровождалась резким ростом удельного потребления цивилизацией вещества и энергии. Характерные скорости выросли с десятков до десятков тысяч километров в сутки. Продолжительность жизни увеличилась до 80 лет; что касается младенческой смертности, то общество научилось сохранять жизнь даже биологически обреченным детям. Наконец, массовые эпидемии утратили роль стихийного биологического регулятора: анализ глобальной демографической статистики 5 перестал содержать значимые колебательные моды. Прибавочный продукт, «подумав», подскочил к 70 — 90%..
» омышленная революция» ородила второй или научный тип цивилизованного мышления . Это мышление подразумевало целостность и материальность мира, рассматривало опыт в качестве единственного критерия истины, и опиралось, прежде всего, на логику. С точки зрения восьмиконтурной модели психики оно было в известном смысле шагом назад, поскольку предусматривало гипертрофированный импринт лишь одного — семантического — уровня психики 6 .
Разумеется, дегенерация мышления при общем усложнении жизни и увеличении характерных частот социальных процессов была «запрещена» конами структуродинамики. «Промышленная революция» сопровождалась не упрощением индивидуального психического мира, но стратификацией (выделением уровней) коллективной психики. Прежде всего, подавляющее большинство людей продолжало мыслить неолитически 7 . Школа, общественное значение которой в этот период заметно возросло, лишь накладывала на общий феодальный или дофеодальный стиль мышления некоторые семантические конструкции, упрощающие использование данного человека в промышленном производстве.
» еловек индустриальный» скренне полагал себя цивилизованным, а свое мышление научным. Однако «остроумные» эксперименты, поставленные на эту тему в России, Германии, Китае, Корее убедительно показали наличие в психике «толпы» ярко выраженной религиозно-экстатической составляющей.
Что касается «элиты», то она разбилась на три фракции, причем во всех случаях господствующим оставался семантический уровень психики. Единое познание мира отныне существовало в одной из трех форм — науки (объективное познание), искусства (субъективное познание), веры (трансцендентное познание). По мере развертывания промышленной революции мышление смещалось в сторону объективности (примат искусства, как способа познания, был характерен для Возрождения, вера господствовала в эпоху Реформации, наконец, наука взошла на престол в век Философии и остается там до сих пор).
Во второй половине XX столетия начался еще один крупномасштабный сдвиг цивилизационных возможностей. На сей «материальные» «энергетические» технологии не претерпели никаких скачков (характерные скорости даже несколько упали), зато возросли на несколько порядков способности человека и человечества производить, перерабатывать, передавать и усваивать информацию. Большинство исследователей видят в этом процессе аналог «неолитической» «промышленной» еволюций. Если это и в самом деле так, мы должны прогнозировать «на ближайшие десятилетия» увеличение продолжительности жизни до 160 лет и неограниченное приближение прибавочного продукта к единице (что по сути своей означает переход от материального к информационному производству). Традиции великих революций требуют, чтобы был ликвидирован хотя бы один социально значимый класс болезней (наиболее подходящий, совершенно беззащитный «кандидат» — сердечно-сосудистые заболевания).
«Информационная» еволюция имеет на сегодняшний день три основных вектора развития:
— собственно компьютерные и сетевые технологии, средства связи, системы автоматического управления, автоматические переводчики;
— нформационные и магические технологии — создание/уничтожение/управление информационными объектами, в том числе — динамическими (кодонами, сюжетами.);
— генная инженерия, работа с наследственной информацией.
Возможности и результаты информационной революции, основные черты грядущего цивилизационного кризиса, преодолев который система «человечество» отеряет свойство аналитичности, пока не будут нас интересовать. Заметим лишь, что каждый бифуркационный скачок с неизбежностью меняет господствующую парадигму мышления. То есть, если для обслуживания индустриального общества было востребовано научное мышление, то постиндустриальному должно отвечать постнаучное — не так ли? Речь идет, прежде всего, об отказе от примата третьего, семантического, контура.
Подобные изменения могут носить болезненный характер. По своему содержанию они глубже, нежели разрушение религиозно-экстатической парадигмы, произошедшее в Высоком Средневековье. Между тем, последний процесс породил столь непривлекательные последствия, как Возрождение и Реформацию. Хотелось бы найти более адекватные социально-психологические решения.
- 3 -
Заметим здесь, что биологическое (дочеловеческое) мышление строится на бинарном противоречии первого уилсоновского контура: « больно» /» ятно». Мышление неолитическое также имеет бинарный фундамент: « можно» /"нельзя». В процессе исторического развития это противоречие приняло сначала форму « хорошо» /» лохо», а затем перешло в абстрактную стадию « добро» /» ло». Научный тип мышления основывается на логике Аристотеля, и его базисное противоречие выглядит как « истинно» /"ложно». Гипертрофированный импринт третьего контура заменяет на «истинно» /"ложно» не только противоречие «добро» /» ло», но даже конструкт «больно» /» ятно». Огромное количество «медицинских» «управленческих» некдотов связано именно с такой «подменой противоречия" 8 .
Между прочим, противоречие «истинно» /"ложно» — не единственное, на котором можно «строить науку». Р.Исмаиловым была создана исключительно интересная социальная модель, основанная на использовании в качестве базовой не-Аристотелевской дилеммы « очевидно» /"неочевидно" 9 . Соответствующая наука носит даже более эмпирический характер, нежели привычная нам; причем она лучше соотносится с религиозным мышлением неолита. Можно пожалеть, что ни одна из человеческих цивилизаций не приняла базисное противоречие « красиво» /"безобразно».
С системной точки зрения различия между системами с произвольными бинарными базисами несущественны. Однако, способность по своему выбору переходить от «логики истинности» к «логике очевидности», а от нее — к «красоте» ли «добру» метно расширяет индивидуальное пространство решений. Потому подобные упражнения (при всей их примитивности) полезны для совершенствования индивидуального тоннеля реальности.
Задача, однако, приобретает интерес, когда мы переходим к рассмотрению всех возможных базисных противоречий. Каждому из них отвечает своя этика, своя эстетика, своя логика, своя наука и в общем случае — своя технология. Исследование всех базисных противоречий и соответствующих им оболочек (прежде всего, нахождение инвариантов: утверждений, не меняющихся при замене базисного противоречия) представляет собой одну из важных цивилизационных задач. Пока заметим лишь, что сдвиг в пространстве базисов представляет собой одну из операций над логикой (наукой технологией и т.д.). Иными словами, построенные нами объекты являют собой результат применения к соответствующим системам простейшего метаоператора.
Мы обрисовали возможный путь «расширения» научного «тоннеля реальности» в сторону постнаучного. Заметим, однако, что мышление, включающее в себя любое конечное число бинарных противоречий, остается по своей структуре «современным», то есть — «индустриальным».
Ситуацию меняет переход к бесконечной совокупности базисных противоречий, либо — ереход к небинарным структурам. Первая возможность ясна — о крайней мере, идейно. Вторая связана с одной из наиболее сложных семантических задач, сравнимой со знаменитой математической проблемой «множества всех множеств».
Может быть показано, что существует противоречие, имеющее более двух сторон и не распадающееся на любое конечное множество бинарных противоречий, однако, это доказательство носит неконструктивный характер. Возможно, законы диалектики (равно как и законы структуродинамики) представляют собой попытку описать небинарное, тройственное, противоречие, предпринятую с заведомо негодными психо-семантическими средствами.
- 4 -
Если «конечное состояние» остнаучного способа мышления все еще представляется нам достаточно туманным, то вектор движения вполне понятен, и ближайшие задачи могут быть четко обрисованы и с большей или меньшей затратой сил разрешены.
Суть метаэволюции состоит в последовательном переводе таких систем, как государство, право, школа, церковь, наука, экономика на все более высокие метауровни. Иными словами, не имея возможности сразу перейти к пространству всех возможных преобразований науки, мы хотим выполнить эту операцию в пошаговом режиме и применить к системе хотя бы некоторые метаоператоры. В рамках проекта «Будущее» ссматриваются простейшие обобщения науки, права и образования, характерные для переходного этапа, когда мышление приобрело лишь некоторые черты постнаучного: импринтирован пятый или нейросоматический контур, наблюдаются признаки импринта шестого, нейрогенетического, контура, в то время как высшие контура еще не проявлены надлежащим образом.
Переход от науки к метанауке включает следующие очевидные шаги:
А) Структурные игры.
Произвольная научная дисциплина рассматривается как структурный объект с предсказуемой динамикой. Мы полагаем, что развитие всех частных наук подчинено одним и тем же системным законам, поэтому аут-состояние, скажем, медиевистики или энтомологии может быть получено из сегодняшнего ин-состояния применением операторов развития, уже известных в иных, более продвинутых науках. (Речь идет, прежде всего, о дисциплинах физико-математического цикла 10 ).
Эта методология — всей ее простоте и механистичности — озволяет исправить все субъективные и/или исторические отклонения от «правильного» вития. Опыт авторов с абрисом метаистории показал, что при сравнительном анализе структур различных научных дисциплин можно найти немало осмысленных закономерностей и даже законов, «пропущенных» сследователями. В некоторых областях познания может идти речь даже о «потерянных науках" 11 .
«Структурные игры» едпринимаются уже сейчас — даже в недрах официальной науки. Это, прежде всего, применение методологии точных наук в психологии, истории, экономике. Затем — отивоположная тенденция, известная как «гуманизация» естественных наук. На самом деле, ни о «гуманизации», ни о «естественно-научном подходе» ечь не идет. Происходит лишь медленный (поскольку он искусственно тормозится ссылками на некую выдуманную «специфику» ) обмен методологическими приемами.
Б) Стратегические «игры».
В известном смысле речь, идет об управлении развитием науки 12 . Стратегические «игры» остроены на идеологии ТРИЗа. Предлагается заменить «метод проб и ошибок», господствующий в научном познании под видом «чистой науки» ли «исследования ради исследования», и заменить его типичными приемами штабной работы, то есть — операциями над противоречиями.
Разделим научные задачи на три категории. Решение одних приводит к лавинообразному созданию новых смыслов. Другие — лишь дают возможность взглянуть по-новому на одну из важных, но Недоступных проблем. Третьи, даже будучи решены, не дают ни науке, ни человечеству ничего, кроме очередной статьи в специализированном издании 13 .
Официальная наука рьяно защищает подобные «вообще исследования», доказывая, что иногда и они «вдруг» орождают значительные результаты. В принципе, так оно и есть. Раз уж в стране есть золото, то начинать копать можно в любом месте — но или поздно до него доберешься.
Возразим, однако, что «пропущенные решения» можно найти методологией структурных игр либо получить в качестве «процентов» с одного «ливней открытий». Все-таки, золото надо искать в золотоносных провинциях… 14
Итак, речь идет о применении к познанию основных принципов военного искусства. Следует четко выделить цели, исследовать «позицию», уяснить ее критические точки и линии связности, неравномерно распределить базовые ресурсы, игнорируя одни проблемы и добиваясь обязательного решения других. Как и положено при разумной стратегии, результат достигается наиболее экономичным образом, причем широко используются возможности, вытекающие из парадигмы дружественности Вселенной.
В). Семантические «игры».
Научное исследование рассматривается как перевод.
Во главу угла ставится вопрос об адекватности языка, описывающего проблему, самой проблеме. Оказывается, что во многих практически важных случаях решение задачи сводится к ее переформулированию в иных терминах или семантических структурах 15 .
Важным частным случаем семантических «игр» является «упрощение науки», то есть, отказ от искусственных языковых конструкций, призванных скрыть незнание 16 .
Г). Нейрогенетические «игры».
Здесь определяются цели, лежащие за пределами возможностей «параллелиризмов», «ТРИЗовского подхода» «применения системных операторов». Концентрируя усилия, мы добиваемся достижения этих целей. Раз они не могли быть достигнуты комбинацией старых методов, следовательно, появился новый прием, новый инструмент познания. Немедленно «переводим» его на метауровень, то есть — обобщаем изобретенный метод на метанауку. (Грубо говоря, переписываем и подход, и результат в абстрактной, метафорической форме). Применяем вновь построенный метаоператор к максимально широкому кругу задач.
(То есть, если Ойре-Ойре удается решить «великую проблему Ауэоса», построив новый раздел «математической магии», использование изобретенных приемов и проективного метаоператора с неизбежностью приведет к возникновению отражения «метода Ойры-Ойры» в физике высоких энергий, структурной лингвистике, ботанике и т.д.)
Суммируя вышеизложенное заметим, что речь все время шла об интенсификации науки , о формальном использовании ею не только интуитивных озарений пятого контура (что на самом деле делается давно), но и системных механизмов контура шестого, начиненного среди всего «нужного и прогрессивного» для работы еще и конструктами коллективного бессознательного. И архетипические структуры (боги, богини и демоны, и самый хаос) начинают «работать» на науку.
На этом пути, однако, придется отказаться от многого привычного и обязательного для так называемой исследовательской работы.
Так, исчезает явное различие между наукой и паранаукой: и та, и другая рассматривается, как совокупность механизмов, служащих познанию истины.
В значительной мере стираются различия в триаде — скусство — наука — вера. (Речь, конечно, идет о перспективном построении из этих трех сущностей небинарного противоречия. Возможно, в пространстве мышления «граница» между верой, наукой и искусством приобретает фрактальный характер?)
Наука разом теряет индустриальный характер; центр тяжести исследования вновь смещается от больших коллективов к отдельным исследователям или малым группам.
Хотелось бы подчеркнуть, что постиндустриальное мышление, разумеется, никоим образом не сводится к метанауке, хотя и подразумевает использование метаоператора 17 . Тем не менее, разговор о метанауке полезен, поскольку позволяет построить работающее Представление Живого Будущего и прийти к пониманию неочевидности некоторых общепризнанных утверждений.
1 . Можно сожалеть, что классический марксизм не уделил достаточного внимания таким проявлениям любых революционных процессов, как изменение уставов, инструкций, штатных расписаний. (Исключением является великолепное исследование Ж. Жореса по истории Великой Французской Революции). [ Назад ]
2 . В данном случае мы называем Школой одну из подсистем управления, а именно ту, которая обеспечивающую интеграцию личности в социум. Церковь есть господствующий в данном обществе эгрегор, идеологическая «крыша» социума. (В рамках этого определения Церковью может быть, например, Наука.) Государство и Право — два наиболее известных представления управления. [ Назад ]
3 . Причиной этого является большая термодинамическая вероятность прошлого, нежели будущего. Иными словами, при случайном выборе пути повышение социальной энтропии вероятнее, нежели ее понижение. [ Назад ]
4 . Хотя оружие совершенствовалось быстрее всего, варварские вторжения (неолитических племен) оставались в 13-м веке от Рождества Христова столь же опасными для цивилизованных стран, как и во времена Троянской войны. [ Назад ]
5 . Имеется в виду численность всего вида. Для отдельных социальных, религиозных или этнических групп это, разумеется, не всегда справедливо. [ Назад ]
6 . Для религиозного мышления наряду с выраженным импринтом семантического контура характерен также импринт четвертого, социально-полового, контура. [ Назад ]
7 . Из разговора двух рабочих шотландской верфи, тридцатые годы XIX столетия:
— когда не поверю, что кусок железа может плавать.
— А ты брось в воду свою железную кружку и посмотри.
— у да! Кружка утонет, а когда еще я себе новую куплю? [ Назад ]
8 . Например: «больной перед смертью потел? Эт-то хорошо…». [ Назад ]
9 . Здесь доказательством некоего утверждения будет редукция к очевидности, а не к истинности. Например: ассиметрия берегов рек и ее корреляция с направлением течения доказывает всю очевидность существования силы Кориолиса. Можно сказать, что оно не менее очевидно, нежели вращение солнца вокруг земли. [ Назад ]
10 . Понятно, что речь не идет о делении наук на «первосортные» «второсортные». Физика и математика имели дело с более простыми объектами познания, нежели, например, социология или биологии. К тому же, исторически они начали развиваться раньше. [ Назад ]
11 . Впервые указано Ст. Лемом.Эко. [ Назад ]
12 . Обратим внимание на мета-характер данного утверждения: управлению подвергается на наука, а поле операций над ней — в данном случае управляется сдвиг по внутреннему времени. [ Назад ]
13 . Военные аналогии здесь очевидны: суть стратегии состоит в том, чтобы достижение тактической цели (выигранный бой) приводило к существенному преобразованию позиции, иными словами — к расширению своего пространства возможностей. Что ж, война древнее науки, ее методы, следовательно, разработаны лучше. [ Назад ]
14 . Пример из одного детективного сериала:
Контрразведчик просит криптографов расшифровать радиограмму и приносит им книгу, по которой осуществлялась кодировка. Справляется через несколько дней о результатах и узнает, что еще ничего не готово.
— Как же вы осуществляете поиск?
— Разумеется, проверяем подстановки, используя текст книги — оследовательно, начиная с первого абзаца.
— осподи боже! Ведь видно, на каких страницах эту книгу чаще всего открывали!
На следующий день донесение было расшифровано. [ Назад ]
15 . Например, все положения специальной теории относительности (СТО) могут быть получены переформулированием механики Ньютона. Не требуется даже формальной ссылки на опыт. [ Назад ]
16 . Так называемый «язык науки» едставляет собой придуманный и совершенно нежизнеспособный объект. Он мало чем отличается от языка партийного работника эпохи «позднего застоя», поскольку в той же степени засорен конструкциями, не несущими решительно никакой информации.
» — , у нас сахар кончился!
— Отсутствие поликристаллической сахарозы в расходном блоке некоторое время назад уже было отмечено Мамой. В ближайшее время указанный реактив будет доставлен из кухни, где он хранится в специальном герметически закрытом контейнере…»
Если в естественных науках стремление к формализации семантических спектров может быть как-то объяснено (но не оправдано), то в гуманитарной области подобные попытки имеют единственной своей целью сузить круг «посвященных». См. также.Шибутани «Социальная психология». [ Назад ]
17 . Дело здесь не только и не столько в интенсификации мышления, сколько в рекуррентных механизмах, которые всюду сопровождают переходы на метауровни. Между тем, именно рекуррентности разрушают границы тоннелей реальности и расширяют пространство решений. Теорема Уилсона о торможении звучит так: «Что бы ни думал Думающий, Доказывающий это докажет» (здесь Думающий и Доказывающий — структурные уровни психики). Однако, что будет делать Доказывающий, если Думающий будет думать о том, что Доказывающий не способен «этого» доказать? [ Назад ]
© 2002 Р.А. Исмаилов