На главную страницу

К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина»

Обсудить статью на форуме

Выход (FAQ и настройки цвета)


С. Б. Переслегин , С. Н. Градировский

©2005

География нового освоения

Иногда совмещение вполне традиционных и даже очевидных утверждений приводит к очень нетривиальному результату.На предсказания будущего наложено табу.

Великая Французская Революция поставила в основу политической жизни народов принцип разделения властей, оформленный конституционно. Собственно, вся история демократии - это эпизоды войны властей за свой суверенитет…

Другой интересующий нас принцип носит еще более древний характер. По-видимому, на интуитивном уровне он был ясен политикам энеолитического Иерихона, хотя точная всеобъемлющая формулировка принадлежит Древнему Риму и прописана в структуре Вечного Города: полис существует сразу в двух мирах - реальном и идеальном, соединяя их.

Так, Храм (Церковь, Собор) соединяет пространство города с трансценденцией данной культуры, Университет проектирует на местность Вселенную универсальных смыслов. А Столица является материальным выражением идеи государства, будь то замкнутое национальное образование или открытая Космосу Империя.

Тем самым принцип разделения властей подразумевает и такое следствие, что у государства должно быть несколько столиц.

Многостоличье

Эту социо-географическую схему Россия уже опробовала.

На заре века Просвещения Петр Великий возводит Петербург, мечтая создать вторую Венецию или Амстердам, но строит государь третью Александрию. Подобно городу, основанному македонским завоевателем, подобно полису, план которого, образующий крест, приснился некогда императору Константину, Санкт-Петербург был воздвигнут на самой границе освоенной Ойкумены и варварской (или иноверской) Окраины, воздвигнут, чтобы впитывать в себя культуру окружающего мира и преобразовывать его. Александрия Египетская, Константинополь, Санкт-Петербург, новые столицы древних государств, создавались как проводники смыслов Империи во внешний мир. И наоборот: они распаковывали для Империи темные смыслы Периферии, с неизбежностью попадая под очарование внеимперского культурного окружения, в результате чего незаметно менялись сами и меняли душу Империи, привнося в нее иные идеи и образы.

Такие города несут в себе Будущее. Зато они не имеют прошлого, так как именно разрыв с традицией и привел к их появлению. В действительности, они даже не имеют настоящего, существуя "здесь и сейчас", только как проекция динамического сюжета .

Такие города всегда лежат у моря. Империя немыслима без морского могущества и, Герой, создавая новую столицу, неизменно строит ее и на границе Тверди и Хляби, на границе Будущего и Прошлого, на границе Ойкумены и Окраины. Петербург обрел граничный статус и в этих измерениях, стал переводчиком между языками континента и океана, постоянным напоминанием об атлантизме, метафорой внешней Вселенной. Для России, никогда не имевшей заморских колоний, подобный посредник был особенно необходим. Как ни удалена была Сибирь, до нее можно было дойти пешком (что время от времени и происходило). Питер же был окном в тот мир, до которого "дойти" было нельзя. И "окно в Европу" становилось гаванью внешней Вселенной. "Нет другого места в России, где бы воображение отрывалось с такой же легкостью от действительности" .

Столица выполняет множество ролей, среди которых одна из важнейших - роль посредника между властью и страной. Власть почти всегда воспринимает страну через ближайшее окружение, через столичных жителей. Но и провинция воспринимает столицу, как ядро, которое организует все бытие Империи. То есть, столица является одновременным отражением и государственности и народ .

Весьма важным является тот факт, что хотя Санкт-Петербург и создавался Петром как столичный город, прежняя столица - Москва - также сохранила свой статус. Управление Империей осуществлялось с берегов Невы, но отдельные важнейшие государственные акты (в частности, династические) происходили по-прежнему в Белокаменной.

Планируя кампанию 1812 года, Наполеон определяет Москву "сердцем России", а Санкт-Петербург - ее "головой". Позднее Бисмарк обращает внимание на ту устойчивость, которую придает Империи наличие двух равновеликих управленческих центров. В действительности, конечно, центры не были равновеликими, и система управления страной была резко поляризована.

Скорее всего, первоначально невская столица мыслилась Петром достаточно утилитарно - как вынесенная вперед "ставка верховного главнокомандования". В конце концов, наступательные операции Империи велись в то время в Латвии, Эстонии и Финляндии, и управлять ими из Петербурга просто удобнее, чем из Москвы. Кроме того, в новом, еще не обустроенном городе легче принимать "нетрадиционные решения" и иметь дело с неожиданными последствиями. Московские бюрократы были слишком тяжелы на подъем, слишком толстозады", чтобы последовать за царем-плотником в дельту Невы, в результате "птенцы гнезда Петрова" приобрели власть не только "де юре", но и "де факто". В целом это дало хорошие результаты, хотя период "учебы" реформаторов и обошелся стране не дешево.

К концу войны окончательно сложилась система разделения властей, которую по аналогии с радиотехническими схемами можно назвать "пушпульной" . На северо-западе Санкт-Петербург исполнял роль "центра развития" (push). В центре тяжести русского геополитического субконтинента располагалась альтернативная столица: Москва, средоточие традиции, "выя" тяглового государства.

Этот механизм успешно проработал два столетия, хотя со временем инновационная идентичность Санкт-Петербурга истончилась.

Можно предположить, что к началу XX столетия функции центра развития должны были перейти к самому западному из великих городов Империи - к Варшаве. Этого, к сожалению, не произошло . В ходе революции и последующей Гражданской войны границы страны изменились, и царство Польское оказалось вне их пределов.

Возможен был и другой сценарий развития - перенос столичных функций в юго-западные пределы, в Севастополь, и тогда Проливы - болезнь и мечта русской геополитической мысли - становились следующим рубежом Империи.

Пришло новое время. Разворачивая Проект в рамках новой мировой идеи, большевики отчаянно нуждались в новой столице. Такой столицей должен был стать новый Град, расположенный на границе государства. Альтернативой было придание принципиально нового смысла уже существующему городу, но как раз для этой цели Москва была совершено непригодна.

До сих пор страна ощущает последствия совершенной в двадцатые годы ошибки. "Двухтактный механизм", построенный Петром, продолжает работать, но в совершенно "нештатном режиме". Москва вынуждена исполнять одновременно две взаимоисключающие функции: привнесение инноваций и сохранение традиций. Такое "совмещение ролей" приводит Москву к ожесточенной борьбе с собой: мегаполис преодолевает возникающее противоречие либо путем вооруженных столкновений, либо - с помощью грандиозного монументального строительства (ведь строительство памятника - одна из метаморфоз, превращающих новацию в традицию).

Один - это уже слишком!

Итак, Москва перегружена не только государственными функциями, но и смыслами. Она превратилась в совершенно отдельный мир, не столько возглавляющий Россию, сколько противопоставленный ей. Культурный, финансовый, экономический, образовательный потенциал столицы превосходит возможности любого Федерального округа, и сопоставим с ресурсами страны в целом.

Исторически сложилось так, что транспортные сети России, а вслед за ними и государственные территории организовывались по иерархическому принципу. В результате информационные и материальные потоки страны оказались поляризованными: почти любая трансакция проходила через региональный, областной, окружной или государственный центр. Понятно, что это обстоятельство резко повышало издержки, делая российское хозяйствование неэффективным.

По мере развития средств транспорта и связи степень централизации только нарастала, сейчас она дошла до инфраструктурного предела: Москва перестала справляться с тем количеством транспорта, который необходим, чтобы обеспечить исполнение городом взваленных им на себя столичных функций .

Помимо того, что централизация власти обременительна для городских служб, она также противоречит дискурсу развития. Система "одного центра" хороша для классических имперских структур XIX - начала XX веков (и то не всегда), сегодня она уже не является адекватным ответом на те вызовы, которые обращены к России. В сущности, она сама стала таким вызовом .

Колоссальный "властный центр" - Москва - играет роль всероссийского "кадрового пылесоса", причем, отбирая "человеческий ресурс" у провинций, столица не может его корректно использовать и в результате обесценивает . При этом отдаленные округа оказываются в условиях жесточайшего кадрового, финансового и инфраструктурного "голода", что затрудняет развертывание на их территории любых форм проектности. В Москве же подобное развертывание также невозможно из-за избыточной плотности проектного пространства, вызывающей острую конкуренцию и взаимную блокировку путей развития.

Большая часть энергии Москвы, в политическом пространстве, направлена на нейтрализацию сепаратистских импульсов. Последние же неизбежны как форма протеста, обращенная против чудовищной централизации .

Система разделения властей

Логика развития российской государственности приводит нас к концепции нескольких центров власти (и, тем самым, "точек роста"), разделенных не только функционально, но и разнесенных географически. Такое решение позволяет, с одной стороны, развернуть и противопоставить информационные, финансовые и кадровые потоки, а с другой, получить дополнительные ресурсы для нового освоения страны за счет неизбежной конкуренции между новыми центрами аккреции.

Очертим контуры возможной альтернативной политической географии Российской Федерации.

В настоящее время в стране сложилась достаточно разветвленная структура власти. С некоторых пор Россия "позиционирует себя" как правовое государство, и помимо традиционных законодательной и исполнительной ветвей власти, инсталлирует у себя действительно самостоятельную судебную власть. Пока эта власть мало авторитетна, но она активно наращивает свое влияние.

Подобно Соединенным Штатам Америки с их "не вполне государственной" Федеральной Резервной Системой, Россия рассматривает свой Центральный Банк как самостоятельную властную структуру, на деле практически независимую и обладающую очень большими реальными полномочиями ( финансовая власть).

Российская традиция самодержавия (авторитарности) вылилась в самостоятельный характер президентской власти. На сегодняшний день эта ветвь воспринимается, как ведущая, населением страны, промышленниками, зарубежными политическими деятелями, являя собой образ российской государственности.

В чем логика дееспособности власти?

Если мировое проектное пространство действительно существует, перед каждой страной и ее элитой встает вопрос о власти, оспособленной к стратегированию, в смысле умения прорисовать страну и нацию на карте нового миропорядка, указав Путь и цивилизационную миссию (то есть, ответить на вопрос: для чего это государство служит и во имя чего эта нация живет). Далее, необходимо увязать ответы с доступными ресурсами, новыми типами вызовов и угроз и новыми формами институционализации мышления.

Согласно российской инновационной традиции , именно президентской власти предстоит овладеть новым навыком и утвердить за собой право на стратегирование, которое всегда оборачивается ответственностью за Будущее. Президенту и его Администрации придется устанавливать новые горизонты дерзания, а, следовательно, прочерчивать контуры очередного шага развития.

Противовесом президентской власти с ее инновационным видением и - неизбежно - личным характером стоит власть законодательная, по своей функции представляющая большинство, а, следовательно, стоящая на страже существующего. Это - крайне важный баланс. Поэтому всякое развитие предполагает рачительное отношение к Государственной Думе, а всякая политика по ее "приручению" со стороны Кремля - приводит в стратегическом плане к стагнированию всех ветвей власти, ибо всякая мышца требует сопротивления себе. Очевидны и другие трудности у президентской ветви власти: соотнесение с мировым контекстом развития, приходится начинать в момент, когда в России не произведено даже картографирование мира.

После указание на горизонты и приоритеты законодательная власть нормирует эти представления развития, переводя их во всеобщий язык права.

Затем исполнительная власть раскручивает и удерживает маховик организационного действия, судебная - стоит на страже соблюдения Закона, а Центральный банк определяет независимую денежно-кредитную, средовую политику.

География власти

Поскольку именно президентская власть прочерчивает сейчас контуры инновационного развития страны, пребывание ее в Москве, городе сосредоточия традиции, представляется нелогичным. В сущности, географический выбор текущей "президентской столицы" предопределяет приоритеты внешней и внутренней политики России, ее вектор развития.

Может быть, самым красивым и необычным, более того, самым дерзким, и, вместе с тем, самым перспективным решением станет размещение "президентской столицы" в пределах Дальневосточного Федерального округа. Потому что, будем говорить откровенно, на сегодня это единственная сколько-нибудь реальная возможность хотя бы продемонстрировать, что у страны есть свои интересы в перспективном Азиатско-Тихоокеанском регионе. А также, наверное, уже единственная возможность дать импульс к новому освоению российского Дальнего Востока. Есть великая польза в том, что Россия перенесет часть тяжести своего "тела" на противоположенный край евразийского поля - Европейский выбор России не возможен без Азиатского; так Америка "скатывается" сегодня к обоим океаническим побережьям.

Итак, столица на берегу не моря, но Океана - на границе Тверди и Хляби - первая в истории России.

Перемещая свою столицу на самый край освоенного Империей пространства, Россия берет на себя значительные обязательства. Исторический опыт показывает, что такое административное решение статически неустойчиво. Зато оно часто оказывается устойчивым динамически, принуждая элиту страны создавать новые территориально-производственные общности, новые форматы жизни, новые коммуникации и новые стандарты в политике. Удаление же от культурных традиционных пространств, столкновение с новыми идентичностями АТР - лучшая позиция для глобального стратегирования .

Поскольку далеко не каждый город способен удержать в себе государственные, системные, имперские смыслы, проблема выбора в пределах Дальнего Востока решена исторически. Всем необходимым условиям удовлетворяет лишь Владивосток, столица русского Тихоокеанского флота. Именно этот город и должен стать новой "президентской столицей". Не навсегда. Только на ближайшие пятьдесят-семьдесят лет .

Центром становления исполнительной власти должен стать новый российский "хоумленд" - Волго-Уральский регион с его девятью городами-миллионниками, построенными и проектируемыми широтными и меридиональными транспортными коридорами, нарастающими антропотоками. ВУР - зона столкновения российской (европейской) государственности с наиболее пассионарными элементами исламской цивилизации, что чревато перманентной политической и социокультурной нестабильностью, но одновременно и повышенной "социальной температурой" - провозвестницей предпринимательской активности. Территория региона важна и в том отношении, что ядро его - Приволжский Федеральный округ является символом новой русской проектности - кадровой, гуманитарной и управленческой.

Вопрос: где именно? Нам видится два варианта.

Первый. "Министерской столицей" России должна стать Казань, имевшая некогда статус столицы независимого государства и сохранившая историческую и культурную память об этом. Перенос в Казань Кабинета Министров и сопутствующих ему структур даст толчок к развитию города и поставит решительный заслон сепаратистским тенденциям, которые в новых условиях войдут в резкое противоречие с интересами бизнеса и крупнейших чиновничьих корпораций.

Другой вариант - это Самаро-Тольяттинская агломерация, которая в представлениях не нуждается.

Законодательная власть, обреченная примирять инновационное развитие с традиционными формами государственного существования, может и должна оставаться в Москве.

Место пребывания судебной власти не имеет существенного значения. Пока не имеет. Эта ситуация, однако, будет меняться, и, во всяком случае, нет никаких оснований оставлять структуры Верховного Суда в "законодательной столице". Разумно разместить их в центре страны - на том же Урале (Екатеринбург), либо, что предпочтительнее, в Сибири (Томск).

Наконец, Центробанк должен размещаться как можно ближе к европейским финансовым столицам. Этим будет продемонстрировано, что страна, отнюдь, не собирается замыкаться на проблемах Центрально-Азиатской геополитической "плиты" и Тихоокеанского региона, но, напротив, поворачивается лицом к Европейскому Союзу . К сожалению, нельзя перенести русский Центральный Банк в Варшаву. Остается самый "европейский", самый западный из столичных городов России - Санкт-Петербург.

Следующим "слоем" российской государственности являются Федеральные округа. Из общих соображений понятно, что размещение полномочных представительств Президента РФ в столичных городах не оправдано.

На Российском Северо-Западе столица округа должна быть максимально сдвинута в сторону Европы. Интересы страны требуют, чтобы она была перенесена в Калининград или в Мурманск. Первое предпочтительнее с внешнеполитической точки зрения (и во многом усиливает позиции России в ее непростом диалоге с "ошенгениевым" Западом), второе - с точки зрения интересов бизнеса.

Подобная же альтернатива существует в Центральном ФО, где вариантами выбора являются миллионник Воронеж, и Смоленск, город, связывающий Россию и европейский Запад .

Столицей ПФО, по всей видимости, останется удачно расположенный Нижний Новгород (замыкающий исторически сложившеюся аккреционную ось Москва-Нижний); аналогично, нет существенных оснований переносить столицу ДВФО (Хабаровск) и ЮФО ( Ростов-на-Дону ). Заметим, однако, что центром притяжения миграционных токов на юге являются сегодня Краснодарский и Ставропольский края, формирующие новую активность и призванные выполнять аккреционную функцию для населения "перегретого" Кавказа. Если, как мы предполагаем, миграционные процессы в ЮФО будут усиливаться, встанет вопрос о переносе столицы округа.

На Урале проблема выбора пока не может быть решена, так как не определился вектор развития региона.

А вот ситуация в Сибири выглядит очень интересно: кроме Томска, обретающего в нашей концепции статус федеральной столицы, на роль окружного центра и претендуют - с примерно равными основаниями - Иркутск, Новосибирск, Красноярск, Барнаул и даже Якутск.

Для полноты необходимо упомянуть и другие власти - конфессиональные структуры, и, в первую очередь, православие и ислам.

Речь пойдет, прежде всего, о Священном Синоде и иных руководящих органов Русской Православной Церкви. Возможно, наиболее естественной православной религиозной столицей станет город Владимир, близко расположенный к Москве, связанный с ней удобными коммуникационными путями, относящимися к агломерационной "оси" Москва-Нижний. Необходимо также учесть, что Владимир является историческим центром российской государственности.

Впрочем, гораздо больше пользы России принесло бы размещение административных структур РПЦ в Киеве, тем более что мирские границы не представляют сколько-нибудь значимой преграды для Церкви, а понятие "каноническая территория" позволяет это правовым образом обосновать.

Более того, РПЦ достаточно мощная структура, и она сама нуждается в географическом разделении своих собственных "ветвей власти". Так ОВЦС - Отдел внешних церковных сношений, МИД Патриархии, размещенный в Севастополе, колыбели русского, восточнославянского православия, приблизил бы РПЦ к кафедрам четырех древнейших православных Церквей - Константинопольской, Антиохийской, Иерусалимской и Александрийской, а также к Эчмиадзину и Ватикану. Миссионерский центр должен быть в обязательном порядке перемещен на Дальний Восток: в противном случае доминирующей конфессией там станет протестантизм. Скажем больше, пять Духовных Академий, особенно после своего усиления, представят из себя пять различных центров конфессиональной власти (а это - сугубо европейская сетка, что говорит о реальном пространственном контроле со стороны РПЦ - Москва, Санкт-Петербург, Киев, Минск, Кишинев).

Ислам имел при Советах несколько альтернативных административных центров , на что не посягал даже Сталин. Сегодня эта ситуация сохраняется: российский ислам - это ряд конкурирующих и борющихся между собой "кафедр". Уфа, Казань и Дагестан (и, скорее всего, Махачкала) останутся в ближне- и среднесрочной исторической перспективе "столицами" российского ислама. А вот Москва, при раскассировании столичных функций утратит свою привлекательность и перестанет быть средоточием интересов мусульманского духовенства.

Неясным представляется будущее российского протестантизма и иудейства, а, следовательно, их вес и возможности (как и необходимость для них самих) сосредоточения в какой-либо точке географического пространства. Хотя относительно протестантизма можно предположить наличие нескольких центров, тяготеющих (а) к европейским протестантским центрам и (б) наращивающем свою мощь - корейскому.

Разделение властей во времени.

Постараемся объять необъятное и зафиксируем на бумаге еще один принцип разделения властей - во времени, а не в пространстве. Подобное управленческое решение выглядит беспрецедентным и даже безумным, но в действительности однажды оно уже было использовано, причем с самыми хорошими результатами.

"…своей волей и стечением обстоятельств получив неограниченный "карт-бланш" от военного и политического руководства страны, командующий Тихоокеанским флотом [США] мог, наконец, позволить себе осуществить давно задуманную реорганизацию. Новое штатное расписание нарушало все морские и военные традиции. До сих пор подобная управленческая структура не рассматривалась даже в теоретических разработках.

Нимиц создал новый штаб ординарного флота и разделил свои корабли - но не в пространстве, как делалось всегда, а во времени. Сейчас, во время битвы на Марианских островах , основными силами руководил Спрюэнс, назначенный командующим 5-м флотом. Хэлси и его штаб должны были готовить следующую операцию, исходя из текущих предположений о результатах действия Спрюэнса. К концу сражения за Сайпан Хэлси уже должен был иметь разработанный и просчитанный план, готовый к немедленному исполнению. И тогда 5-й флот становился 3-м флотом, TF.58 превращалось в TF.38, Спрюэнс отправлялся на берег писать отчеты и создавать следующий план, а Хэлси выходил в море" .

Ч.Нимиц использовал принцип разделения командования во времени, чтобы обеспечить непрерывность американского наступления на Тихом океане. Проблема состояла в том, что реальная "боевая работа" командующего целиком занимает все его время, не оставляя возможности заниматься перспективным планированием. Или, говоря нашим языком, стратегированием.

Управление мирным развитием страны - задача более сложная, более неопределенная и, в конечном счете, боле трудоемкая, нежели командование войсками. Современные информационные потоки через центры принятия решений столь велики, что, в действительности, не только ответственные руководители, но и сотрудники их аппарата не могут позволить себе отвлечься от конкретных сиюминутных задач ради перспективного планирования.

Таким планированием занимаются различные стратегические центры, которых в мире и в стране создано довольно много. В этих центрах работают высококлассные специалисты, способные "из ничего" составить схему следующего "шага развития".

Разумеется, власти прислушиваются к прогнозам аналитиков и даже пытаются иногда провести в жизнь ту или иную стратегическую разработку. Беда в том, что у них нет времени на глубокое проникновение в суть этой разработки. Так или иначе, формат ежедневной практической работы управленцев с неизбежностью инсталлирует в их среду своеобразную "клиповую культуру": всякое проектное предложение должно быть изложено в виде текста объемом "не более трех страниц четырнадцатым кеглем".

Это означает, что смыслы, которые не укладываются в 4 - 5 тысяч знаков, не могут быть восприняты управленческой элитой - притом вне всякой зависимости от качества этой элиты и ее желания. "Три страницы четырнадцатым кеглям" - не признак расслабленности и лени, но категорический императив: ежедневно лица, принимающие решения, обрабатывают около сотни документов такого формата. А сотрудники администраций им эти документы готовят.

Разделение власти во времени на "rower in being" - власть действующую и "power in thinking" - власть думающую могло бы разрешить острейшее противоречие между стратегированием, требующим неспешного обдумывания, и постоянным тактическим цейтнотом власти.

Действующая власть принимает частные ситуационные решения в рамках существующих стратегических установок. Думающая власть избавлена от необходимости вылетать в штаб северного флота по случаю потери связи с подводной лодкой, руководить освобождением заложников, подписывать указы о компенсациях пострадавшим в связи с наводнением, участвовать в бесконечных внешних и внутренних совещаниях. Зато у нее есть возможность не только подробно ознакомиться с очередным шедевром аналитиков, но и принять деятельное участие в его разработке, придав будущей государственной стратегии свое личностное измерение.

Раз в полгода власти меняются местами.

Такая схема не только позволит восстановить баланс между тактическим и стратегическим управлением, но и повысит тонус властных структур за счет регулярной смены характера деятельности и неизбежной конкуренцией между командами.

Понятно, что разделению во времени должна быть подвергнута стратегическая, то есть, президентская ветвь власти.

Атлас власти

Итак, географию нового освоения России будут определять:

(а) пять городов, имеющих федеральный столичный статус и размещающих на своей территории соответствующие административные и политические структуры:

Владивосток , город Президента, его администрации и верховной российской власти, центр импульсов развития страны. Очевидно, что с собой Президент заберет и весь силовой блок.

Казань или Самара , столица Премьер-министра, средоточие исполнительной власти РФ, центр практического управления страной.

Москва , демократическая столица России, место пребывания обеих палат Федерального Собрания, центр нормирования и публичных дебатов, университетов и практикующих мыслителей. А вот Совет Законодателей, если данная институциональная новация приживется, может собираться где угодно, и, более того, имеет смысл утвердить ротационную (в смысле смены мест) программу заседаний данного органа. Напротив, заседания Госсовета в Кремле стоит сохранить.

Томск , город российской юриспруденции, с высоко развитой правовой школой, географический центр страны, место "сшивки" ее правовой системы с реальностью правоприменения.

Санкт-Петербург , российский "Уолл-Стрит", финансовый и расчетный центр государства.

(б) семь городов, имеющих окружной "столичный" статус: Калининград или Мурманск , Воронеж или Смоленск , Ростов-на-Дону , Нижний Новгород , Екатеринбург , видимо Новосибирск и Хабаровск .

(в) сеть городов, имеющих статус конфессиональных "столиц":

Владимир или Киев , церковная столица РПЦ, место пребывания Священного Синода и Патриарха, Севастополь - центр внешнеполитической активности РПЦ, Благовещенск - центр миссионерского служения.

Уфа , Казань , Махачкала - столицы фикха и управления.

Выводы

Предлагаемый проект разнесения в пространстве русской ойкумены столичных функций потребует больших затрат и значительных организационных и деятельностных усилий, а еще больше исторической прозорливости и решительности. Но приведет с неизбежностью к оптимизации управления, что повысит эффективность государственной машины в целом (но не радикально, и не сразу), и ускорению развития. Это неминуемо, ибо появятся новые центры роста, и раздвинется физическое пространство, в котором просто придется еженедельно перемещаться. При всей простоте исполнения это новое фундаментальное качество современных транснациональных элит, которое должно быть вменено всякой туземной элите, в ситуации, если мы хотим добиться ее соразмерности мировым историческим процессам. Чтобы России не выпасть из Истории на очередном крутом повороте, придется менять себя, менять антропные качества элит и населения, менять формы мышления и характер деятельности, менять привычки и представления.

Не следует думать, что "на самом деле ничего не изменится", и все структуры все равно останутся в Москве, лишь приобретя статус представительств. В России огромную роль играет личность руководителя. И при любом "раскладе" реальные властные структуры окажутся там, где будет кабинет руководителя и его аппарат. Культура принятия решений в бане или ее аналоге никуда не испарится. Поэтому если такой кабинет и баня будут на Волге, то и управление будет осуществляться с Волги, а московский "нарост" будет неизбежно терять всякий политический и административный вес.

Само собой разумеется, что разворачивание проекта и выведение его в режим воспроизводства приведет к росту аппарата. Впрочем, этот рост все равно неизбежен …

Не менее интересными результатами будут:

(а) создание в стране рынка защищенных телекоммуникаций, причем покупателями на этом рынке будут далеко не только государственные структуры. При физическом разделении властей в пространстве система государственного управления будет безупречно функционировать, только если будут созданы безупречные протоколы дистанционного взаимодействия этих властей, а эта задача имеет, кроме чисто технической, психологическую и юридическую составляющую;

(б) даже при наличии идеальной телекоммуникационной системы между перечисленными столицами, покрывающими страну от Тихого до Северного океана и Черноморья будут регулярно перемещаться "особо важные персоны". Это потребует создания соответствующей транспортной VIP-инфраструктуры. А это и элитный жилищный фонд, и терминальная инфраструктура, и даже такой проект как гиперзвуковой пассажирский самолет.

Назад

1 .

Заметим здесь, что данный динамический сюжет не исчерпывается указанными тремя произведениями. Карл Великий, достраивая свою империю, переносит столицу из Ингельгейма в Аахен, на самый край освоенных земель. Впоследствии его наследники понесут свет христианской веры еще дальше на Восток. В какой-то степени и Северная Столица, Пекин, появилась в рамках этого же сюжета. Жаль только, что последняя из великих Империй не смогла найти в себе силы сделать из Сингапура второй Лондон и принять в себя культуру Большого Океана так же, как она приняла культуру Большого Полуострова.
[ Назад ]

2 .

"Базиса и надстройки", как еще совсем недавно можно было услышать с каждой кафедры великой страны.
[ Назад ]

3 .

"Push-pull", то есть - "тяни-толкай".

[ Назад ]

4 .

Хотя строительство первых железных дорог свидетельствовало о намерениях: первая ж/д ветка Москва - Санкт-Петербург, вторая - Санкт-Петербург-Варшава, третья, замыкающая - Варшава-Москва.
[ Назад ]

5 .

Практически в любое время суток в Москве быстрее передвигаться на метро, нежели на личном автомобиле - даже с очень хорошим водителем. Транспортные артерии города поражены тяжелым "склерозом", и строительство новых магистралей, в том числе - трех концентрических колец - практически не меняет положения дел.
[ Назад ]

6 .

Речь не идет, разумеется, о чьей-то "злой воле". Существует социальный феномен аккреции населения крупными городами: пассионарные элементы стремятся туда, полагая, что обретут большие возможности для реализации своих устремлений. Легко формально показать, что при таких процессах суммарная стоимость человеческого капитала падает. Для России Москва представляет собой абсолютный аккреционный центр.
[ Назад ]

7 .

Москвы оказалась в дурацком положении, критикуя США за моноцентризм, она именно его кладет в основу государственного устройства. У Москвы те же фобии, что и у Вашингтона, разница лишь в том, что последний мыслит глобально, и его моноцентризм глобален, а Москва аутентично и ее моноцентризм провинциален.
[ Назад ]

8 .

При этом можно предполагать, что "скатывание" русского населения в Приморский край на первом этапе будет максимум от Сибири, зато в пространство открывающихся возможностей устремится восточный (китайский, корейский) элемент; и тогда придется отвечать по гамбургскому счету: утрачена ли историческая способность к социокультурной переработке по превращению инакового и чуждого в собственное или нет.
[ Назад ]

9 .

Здесь же придется "приземлять" ведущий мозговой центр "Русского Мира" и редакцию нового федерального ежедневника. В целом давно назрела необходимость "сведущего голоса" с тихоокеанского побережья, другого, отличного мнения.
[ Назад ]

10 .

В его основе Приволжский Федеральный округ, плюс Екатеринбургская и Челябинская области, а также Волгоград и Астрахань.
[ Назад ]

11 .

Вернее перекладывает кошелек из одного кармана в другой, находящийся ближе к Европе…
[ Назад ]

12 .

Хотя исторически именно Харьков был и во многом остается "городом-сваей".
[ Назад ]

13 .

Которому предстоит вытянуть на себя Донецкую агломерацию.
[ Назад ]

14 .

Волго-уральский, Кавказский, Закавказский и Средне-Азиатский.
[ Назад ]

15 .

Июнь 1944 г.
[ Назад ]

16 .

С.Переслегин, Е.Переслегина. "Тихоокеанская премьера". М., СПб. АСТ - Terra fantastica. 2001.
[ Назад ]

17 .

Ввиду постоянного повышения информационной нагрузки на аппарат, во-первых, и в силу собственных императивов административных структур - во-вторых.
[ Назад ]

[наверх]


© 2005 Р.А. Исмаилов