|
К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина» |
Сменить цвет |
Среди возможных сценариев развития международных событий в связи с американскими антитеррористическими акциями в Центральной Азии резко выделяется «саудовский вариант». Эта версия расширения войны, не озвученная в СМИ, является и наиболее опасной для мирового сообщества, и наиболее перспективной с точки зрения долговременных интересов США. «Саудовский» сценарий предусматривает нанесение решительного удара по Саудовской Аравии; воздействию с воздуха подвергнутся также Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, несомненно, Ирак, возможно, Иран.
Этот сценарий наиболее логичен и последователен с точки зрения формальных (объявленных) целей войны, к каковым относятся: физическое уничтожение террористов и обеспечивающей их деятельность организационной и финансовой инфраструктуры.
Боевые действия будут сопровождаться блокадой Персидского залива и приведут к резкому (для многих стран катастрофическому) росту цен на нефть. В этих условиях США расконсервируют собственные нефтяные источники, начнут структурную перестройку своей энергетики и перейдут от импорта энергоносителей к их экспорту. Финансовым обеспечением этой программы может стать национализация всех «исламских» о своему происхождению активов, находящихся в США (по аналогии с национализацией еврейского капитала в 1930-е годы в Германии).
В принципе, такой сценарий на первую половину XXI столетия был запланирован для США еще в 1960-е годы. Сомнительно все же, что у государства, находящегося на нисходящем участке кривой Кондратьева, хватит решимости на подобные действия, идущие вразрез с современным мироустройством и предусматривающие временную международную изоляцию страны.
Существуют, однако, варианты, в которых США будут вынуждены разыграть «саудовский вариант».
Понятно, что политические, экономические и идеологические структуры «Исламского « воспользуются сложившейся благоприятной конъюнктурой для расширения своего влияния и/или сведения счетов друг с другом. В любом случае мир ждет резонансный пик терроризма и насилия.
В рамках этой «исламской стратегии» (которая, по существу, тактика: исламские страны не ждали событий 11 сентября 2001 года и оказались неготовыми к крупномасштабному их использованию) выделяется экзотический сценарий, совпадающий во многих точках с американским «саудовским вариантом».
» вязкой» сламской религии к реальной истории и географии является в широком смысле Аравийский полуостров, в узком — мечети Мекки и Медины, прежде всего, Кааба. Эта привязка является ключевым моментом в формировании исламской идентичности, но она же и препятствует свободному распространению религии и ослабляет ее адаптационные возможности. Поэтому полное физическое уничтожение указанных объектов (разумеется, руками «неверных» ) отвечает интересам «модернистских» течений в Исламе и будет способствовать переходу «исламского ренессанса» в новое качество. Можно поэтому предположить, что определенные исламские круги будут провоцировать США именно на «Саудовский вариант», притом в наихудшей его «редакции» — вплоть до использования тактического ядерного оружия. Заметим, что с точки зрения современного международного права сибироязвенные бациллы, обнаруженные в США, могут рассматриваться как применение «террористами» оружия массового поражения, что дает Штатам право на «адекватный ответ».
Среди сценариев дальнейшего развития палестинско-израильского и арабо-американского конфликтов оптимистических версий мало, а хороших нет вообще. Как неоднократно предсказывалось, прекращение великого противостояния сверхдержав обернулось хаосом в международных отношениях, а на смену угрозе глобальной войны пришла реальность малых войн всех против всех и разгул террора.
В новых условиях структурирование мира происходит в рамках не стран, а регионов. Это означает, что Израиль не сможет удерживать позиции (по крайней мере, в средне- и долгосрочной перспективе). Такой исход неприятен: евро-атлантическая цивилизация утрачивает плацдарм на Ближнем Востоке, «Святая земля», в том числе Иерусалим — ключевой город трех мировых религий, полностью переходит в руки афро-азиатской (исламской) цивилизации, которая, отныне, преобладает в восточном Средиземноморье. Ко всему, — над населением Израиля нависает угроза нового Исхода, если не нового Холокоста. Но, возможно, «в действительности все еще хуже, чем на самом деле» — нализ современного миропорядка в терминах нестационарных информационных объектов (динамических сюжетов) приводит к совсем уж неутешительным выводам.
Любой достаточно сложный искусственно созданный конструкт (будь то предмет, информационный объект или социосистема) проходит через три стадии бытия:
Первая стадия- функциональная: конструкт играет роль инструмента. Паровая машина, государственная система, картина, — все это остается на функциональной стадии орудием для производства денег, славы, влияния. Именно так конструкт и воспринимается обществом, с которым он взаимодействует.
Всякий конструкт рано или поздно утрачивает функциональное значение. Простые объекты на этом умирают. Однако сложные структурные системы слишком тесно связаны с обществом, чтобы исчезнуть только лишь потому, что социум более не нуждается в данном инструменте. Начинается сакральная фаза.
Например, «Джоконду» невозможно сейчас купить или продать, то есть, она перестала быть инструментом. Аналогичным образом, вовсе не инструментальную функцию выполняет в наши дни политический институт британской монархии. Менее очевидна сакральность современной представительной демократии.
Конструкт, сменивший функциональное значение на сакральное, продолжает играть важную роль в жизни социума. Как правило, он становится одной из форм культурной идентичности. Поскольку со временем всякая идентичность истончается и сходит на нет, чего обычно социум не замечает и не рефлектирует.
Начинается третья фаза — сюжетная. Его существование оправдывается только тем, что он включен в определенный динамический сюжет, развитие которого связано с социумом. Таким образом конструкт превращается в аналог «театрального реквизита», в то «ружье на сцене», которое рано или поздно должно «выстрелить». А если функциональные особенности конструкта таковы, что он может выстрелить не в переносном, а в прямом смысле?
Рассмотрим с этих позиций одну из сложных систем — ядерное оружие, которое живет ныне своей третьей, сюжетной, жизнью. Этот факт вызывает наибольшую тревогу.
В 1945-1955 гг. оно было «просто сверхоружием», с помощью которого было уничтожено два города и которое активно использовалось в «стратегии устрашения».
Затем, когда возник ядерный паритет, ядерное оружие получило сакральное значение «оружия конца света». Оно канализировало Третью Мировую войну в приемлемые формы, структурировало «вековой конфликт» сверхдержав и управляло рядом социальных процессов, и оно оказывало сильнейшее воздействие на мировую культуру.
В связи с распадом биполярного мира и глобализацией, перемешавшей народы и установившей «режим прозрачности» для государственных границ, ядерное оружие довольно неожиданно перестало быть «инструментом Апокалипсиса», то есть — отеряло свою сакральную функцию. А это значит, что оно превратилось в «просто оружие», в «ружье на стене», готовое выстрелить в рамках одного из развертывающихся ныне цивилизационных сюжетов.
Речь, разумеется, не идет о массированных ядерных ударах. Но одного взрыва ядерного боеприпаса мы должны ожидать почти с уверенностью. И наиболее вероятные цели — не Москва и Нью-Йорк, а священные города нового развертывающегося противостояния: Мекка и Иерусалим.
» ьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город..."
© 2002 Р.А. Исмаилов