|
К рубрикатору "Эссе и статьи Исмаилова" |
Сменить цвета |
Темой нашего мыследействия станут пустыни. Но пустыни не столько в узкоспециальном экосистемном смысле (тип ландшафта, сложившийся в областях с постоянно или сезонно жарким климатом и характеризующийся очень разреженными и обеднёнными фитоценозами ), сколько в смысле расширительном: безлюдное место. Сравним: пустыня: "географ., равнинное или гористое пространство, лишенное орошения и растительности и потому безлюдное ", "Пустыня, пустырь, пустошь ".
Понимание пустыни как "пустого места" используется и в определении антопопустыни: "тип местности, возникший вследствие ухода человека с ранее освоенных им территорий ". Заметим здесь, что в число пустынь мы также включаем незаселенные по каким-то причинам территории, к примеру, необитаемые острова.
Такое словоприменение, возможно, было бы неудачно в географическом трактате, но для геополитического исследования вульгарное значение слово пустыня обосновано, поскольку позволяет оценить ландшафт с точки зрения вовлеченности в систему разделения труда (человеческой деятельности). И именно им мы и собираемся воспользоваться.
|Итак, положим, что пустыня - безлюдный ландшафт (слово ландшафт будет использоваться в традиционном смысле: генетически единый район с однотипным рельефом, геологическим строением, климатом, общим характером поверхностных и подземных вод, закономерным сочетанием почв, растительных и животных сообществ).
Периодизация пустынь.
Введенное нами понимание пустыни использует слово "человек" без определения - какой именно человек. Его следует уточнить, акцентировав внимание на деятельности человека в указанном ландшафте. Мы будем полагать, что в нашем рассмотрении слово "человек" будет иметь следующее значение: представитель человеческого сообщества, проживающего в данной местности на постоянной основе или использующего данную местность в своей деятельности на постоянной основе. Исходя из такого определения человека и применив выше приведенное определение пустыни, мы заключаем, что пустынями не являются охотничьи угодья; полупустыни, население которых занимается животноводством и ведет кочевой образ жизни; разрабатываемые нефтяные месторождения; оазисы; постоянно действующие полярные станции.
Разнообразие хозяйственной деятельности человека поддается периодизации по стратам. Мы считаем, что человеческий социум очень редко обладает свойством мультистратовости (одновременным масштабным использованием технологий разных страт), а значит, в свою очередь, деятельность человека на данной территории будет обладать качеством одной из страт: архаичной, традиционной, индустриальной или когнитивной. Следовательно, можно различать пустыню архаичную, традиционную, индустриальную или когнитивную, как территорию, на которой не ведется характерная для указанной страты деятельность.
Отметим, что такое понимание предполагает, что деятельность людей внутри одной страты "транзитивна", то есть "нефтяная вышка" совершает полезную работу (в физическом смысле, то есть включена в систему рационального труда) для любого представителя индустриального мира и бесполезную для архаичного или традиционного человека.
Рассмотрение пустынь начнем с самой простой архаичной страты. Заметим, что "архаичная пустыня", это территория, на которой невозможна деятельность любого человека, являющегося представителем архаичной страты.
Для индустриального человека архаическая или традиционная деятельность является хотя и осмысленной, но малопродуктивной (также как традиционная охота перестала быть первичным источником пищи для жителя традиционной фазы, хотя и играла роль в пищевом балансе).
То есть архаическая пустыня это территория, непригодная для выживания "человека разумного", который еще не умеет перестраивать экосистему ландшафта своего обитания под себя. Поскольку архаический социум невелик, то архаической пустыней оказываются территории, на которых нет "пищи" для сравнительно ограниченной группы людей. К таким ландшафтам относятся географические пустыни и полупустыни (области с бедным животным миром), области вечной мерзлоты, высокогорья, почти все водоемы (озера, моря, океаны), ряд экзотических естественных ландшафтов и индустриальный ландшафт (в последнем случае экосистема деформируется настолько, что архаический способ добывания пищи становится сильно затруднен или невозможен в принципе). Обратим внимание на то, что архаическая антропопустыня (территория, с которой люди ушли, поскольку условно "съели всех мамонтов", точнее полностью исчерпали свой пищевой базис) остается пригодной для существования. Однако, те люди, которые остаются жить на такой территории, испытывают весьма значимое пищевое давление и, как результат, должны либо менять страту, либо деградировать.
С такой точки зрения мы может заключить, что пищевой кризис является вызовом со стороны пустыни в этой страте.
Традиционная страта начинается там, где кончается архаичная. Традиционная фаза с перестройкой экосистемы под человека (что есть просто синоним возникновения животноводства и земледелия) может не опасаться "съедания всех мамонтов". Пока "один с сошкой кормит шестерых с ложкой" пища больше не является главной ценностью. Ценностью номер один становится плодородная земля: территории, на которых можно сеять или выпасать скот. Пока земли хватает государство (а именно такая форма организации социума появляется в это время) богатеет.
В этот момент перестают быть пустынями и начинают обживаться моря и озера, богатые рыбой. А вот транспортная способность моря, то есть возможность доставить в нужную точку побережья ГРУЗ с огромной скоростью, существенна лишь для самого дорогого груза - людей (читай: армии). Морские грузоперевозки, как и караванные пути, используются для получения сверхприбылей: торговли пряностями, редкими товарами и предметами роскоши.
И на пути развития традиционной фазы мы сталкиваемся с антропустынями двух видов: первый, это антропустыня вызванная оскудением почв и появлением огромных бесплодных пустошей. Вторая антрпустыня обусловлена иным процессом: накоплением огромных людских масс в городах. Рост городского населения приводит к депопуляции окрестностей города и к продовольственному дисбалансу. В результате в Рим начинают идти караваны с зерном из Африки, стоимость доставки которого превышает стоимость самого зерна на порядок, а из Рима - только указы.
Наиболее убедительно произошел этот процесс в Египте - оставленные города, окруженные пустыней, которые не могли прокормить свое население. Существенным фактором опустынивания традиционных городов являются и варварские нашествия. Разграбленный город, мощь которого больше не поддерживается армией, не обеспечивает своих жителей пропитанием и становится пустым. В роли "варваров" могут выступать и просвещенные конквистадоры.
Вызов со стороны пустыни таким образом преобразуется в следующее противоречие: с одной стороны, для нормального функционирования экономической системы традиционной фазы необходимо относительно равномерное распределение населения по поверхности суши, что предполагает невысокую плотность населения в любой точке карты. С точки же зрения военной необходимости наиболее разумным является концентрация крупных масс людей в небольшом числе городов. В результате традиционная фаза демонстрирует только два решения: тотальная феодальная распря (феодальный период в Европе, Японии, войны Китая), решение достаточно "устойчивое", но крайне жестокое и провоцирующее высочайшую меру страдания отдельной личности. В результате это решение регулярно переходит в стадию "традиционной Империи", решению совершенно неустойчивому, которое держится исключительно на силе оружия (и связанным с ним технологическим или организационным преимуществом Империи). Но если файда продолжается веками, и даже тысячелетия (воспроизводя себя с завидной регулярностью), то Империя живет на порядок меньше (500 лет Римской Империи воспринимается как весьма значимый срок). А вот уже крушение Империи приводит к опустыниванию огромных пространств. Типичная антропустыня: древние города Империй Мая или Инков. К необычным традиционным империям относятся и колониальные империи индустриальных стран (в то время как метрополии колоний обычно находятся уже в следующей страте). Главный характерный признак колониализма: примат ценности территории.
Индустриальная фаза решает противоречие традиционализма кардинально: уменьшение транспортных издержек до приемлемых значений позволило разделить население и плодородную почву. Современное государство может сосредоточить на небольшой площади огромные людские массы, сравнимые с населением небольшого государства традиционной фазы. В войнах XX века в наступлении на 10 квадратных километрах размещается корпус, это более 30 тыс. человек, совершенно не занятых никакой производительной деятельностью. А таких корпусов в армии десятки-сотни. Для современных мегаполисов численность населения совершенно невозможны с точки зрения традиционной фазы: площади сельхозугодьев (посевных и пастбищ), на которых создается та еда, которую потребляет этот город таковы, что эту еду просто физически нельзя доставить в город, она сгниет задолго до того, как попадет к покупателю.
Плодородная земля перестает быть первичной ценностью: урожай, собранный на ней, проще купить, чем эту землю захватить. Из-за некоторого дисбаланса в демографии на рубеже традиционной и индустриальной фазы она сохраняет значение как ресурс для утилизации избытка населения, но такой дисбаланс характерен лишь в переходный период и обусловлен отставанием репродуктивной моды цивилизации по сравнению с системой здравоохранения. Упрощая, можно полагать этот процесс как увеличение рождаемости по причине резкого роста выживания детей в межфазовый период при сохранившейся традиции рожать детей в традиционной норме, то есть в предположении высокой смертности .
Основной ценностью индустриальной эпохи становятся коммуникации (дороги и железные дороги) и узлы коммуникаций (морские порты и аэропорты). Для функционирования индустриальной фазы в условиях Англии XVI века в зародышевом состоянии было достаточно только развитой портовой инфраструктуры и торгового флота, континентальные индустриальные империи строились на основе железных дорог.
Развитие коммуникаций породило информационные коммуникации (телеграф, телефон, радио, телевидение, современные коммуникационные сети), не предназначенных для передачи объектов, но лишь управляющего воздействия на объекты. Тоталитарные Империи XX века были империями Радио, посттоталитарные демократии - телевидения.
Развитие коммуникаций приводит к удивительному эффекту: все больше сил тратится на поддержание этих коммуникаций в работоспособном состоянии. Фактически, потеря хотя бы одного из коммуникационных каналов приводит к катастрофе и опустыниванию (особенно характеры отключения электричества и газа). Отметим здесь, что коммуникации всегда подчиняются закону "последней мили" - самая дорогостоящая часть коммуникации это последняя миля для потребителя. Ровно в таком виде этот закон действует в современных проводных и беспроводных сетях, но он справедлив и в остальных случаях. В морских и авиаперевозках это портовая инфраструктура, в грузоперевозках по дорогам (простым и ж/д) наиболее неприятной частью является доставка грузов внутри городской агломерации.
В результате малые поселения оказываются в крайне невыгодном положении: электрификация таких поселений очень дорога, фактически, сплошные убытки. Про остальные сети речи и не идет. Например, почтовая служба Великобритании решила сократить почтовые отделения в таких поселениях в связи с их неэффективностью. Увеличение разнообразия коммуникационных каналов приводит к тому, мелкие поселения опустыниваются, а узлы коммуникаций оказываются перегружены населением.
Индустриальная пустыня это территория совершенно уникальная: это территория, строительство коммуникаций на которой по каким-то причинам оказалось нерентабельным. При этом подобная "дыра" может образоваться не где-нибудь в горах или пустыне, но в центре индустриального государства, в бывших центрах сельскохозяйственного комплекса.
Проблематизация пустынь
Теперь сделаем выводы. Архаическая пустыня ставила перед человеком вопрос: как жить там, где нет достаточного числа биоресурсов для пропитания? Традиционная фаза дала ответ на этот вопрос: надо еду вырастить. Но пустыня поставила новый вопрос: как может существовать человек при дефиците территорий, способных обеспечить его продовольствием (в превращенной форме: государство, не способное прокормить себя, не может считаться серьезным противником)? Индустриальная фаза дала ответ на этот вопрос: все, чего у нас нет, можно привезти оттуда, где это что-то есть. Но теперь возник новый вопрос: как может существовать человек на территории, не обеспеченной коммуникациями, если все возможности для их увеличения уже исчерпаны?
Как всегда, когда речь идет о межфазовом переходе, такой вопрос кажется лишенным смысла: как так, "исчерпаны". Всегда же можно построить ЕЩЕ. Но такое понимание аналогично мнению охотника, что он всегда может поймать ЕЩЕ одного мамонта или землевладельца, который может распахать еще одно поле. И приводит такое понимание всегда к возникновению антропотока из того места, где всех мамонтов уже съели туда, где они еще есть, с востока североамериканского континента на запад (то есть туда, где есть еще нераспаханные земли), из коммуникационно необеспеченных мест в центры связности.
Отметим здесь, что в то в любой из фаз можно точно указать ландшафтный ресурс, который был исчерпан: в архаичной страте это экосистема, человек, являясь абсолютным хищником, проедает свой собственный пищевой ресурс экосистемы. Традиционная страта проедает уже плодородные почвы, то есть чужой (для человека) пищевой ресурс ландшафта, понятно, что увеличение "кормовой базы" дает возможности для роста популяции. Так как в оборот вводятся не только пищевые продукты, но и сырье, разумно говорить, что человек проедает ценности ландшафта. Индустриальная же фаза проедает возможность доставки товаров на указанную территорию, иными словами, проедается СВЯЗНОСТЬ ландшафта.
Характерным примером проедания связности является ситуация с пробками на дорогах: строительство новых автострад не только увеличивает пропускную способность дорог, но и увеличивает мощность пробок на дорогах (за счет обратной связи через увеличившийся транспортный поток).
Понятно, что оскудевание места обитания приводит к возникновению перемещения людей и ценностей. Проблема в том, что процесс перемещения людей оттуда, где чего-то не достает, туда, где это что-то есть, не может быть бесконечным. Эксплуатация тех мест, где что-то есть, приводит лишь к аномальному использованию указанного ресурса и исчерпанию указанного ресурса (возобновимость его роли не играет: норма эксплуатация рано или поздно превысит способность к восстановлению ресурса, причем скорее рано, чем поздно). В результате точка, откуда идет антропоток, оказывается первичной пустыней (пустынность обусловлена недостатком ресурса), а куда идет антропоток - вторичной пустыней (обусловленной избытком населения).
Фазовый переход отвечает на вопрос, как можно жить на пустынной территории предыдущей фазы, при этом вторичная пустыня зачастую остается так и не населенной. Человек индустриальный, в принципе, может жить в пустыне Сахара, но это очень непросто. Напротив, города на месте болота (традиционная первичная пустыня) куда более распространенное явление.
Следует признать, что не ответив на вопрос индустриальной фазы, человечество обречено на пространственное сокращение. Значит когнитивная фаза обязана содержать ответ на вопрос, как все-таки человек может получать нужные товары, услуги и информацию, если он не обеспечен необходимыми для этой процедуры системами коммуникаций? Причем, что характерно, ответ на этот вопрос вполне формулируется в терминах индустриальной фазы, вот только этот ответ должен казаться безумной фантастикой: человек традиционной фазы вполне понимает, что зерно можно перевозить из Африки в Рим, но он одновременно понимает, что это запредельно дорого, почти столь же дорого, как и сбрасывать контейнеры с грузами для конечного потребителя с самолетов/вертолетов.
Но это-то хоть лежит в рамках индустриального подхода (фактически, доставка грузов таким способом практиковалась в ряде операций Второй Мировой). Доставить информацию еще проще. А вот как доставить энергию? Кроме как провести необходимую проводную инфраструктуру, которая, вполне ожидаемо, потянет за собой и всю остальную индустриальную цепочку?
Итак, следует научится отвечать на вопрос: как БЫСТРО доставить много грузов в точку, связность которой мала?
[ назад ]
© 2005 Р.А. Исмаилов